Как только вышла за дверь миссис Пендрейк, которая провела его, он тут же начал говорить гадости. Ей-Богу, этот Лукас вместе с Его Преподобием мог бы выступать в цирке шапито – из них вышла бы шикарная пара комиков. Толстый и Тонкий. То есть, Грешник и Праведник. Спорили бы про женщин…
– Слушай, – говорит Лукас, обшаривая мою комнату своими подлыми глазенками – а у тебя тут вигвам что надо. Признайся, девок к себе таскаешь?
– А ты? – спрашиваю я его с издевкой.
– Ну, у мэеня! не такие хоромы. У меня? в комнате ещё трое братьев. Мои старики поработали на славу – нарожали полный дом детей, приткнуться негде. ещё ведь четыре сёстры имеется… Старшей восемнадцать. Какой-то мужлан каждую ночь влазит к ней в постель и вытворяет с нею чёрт-те что. Папаша совсем голову потерял.
Я попался на его дурацкую уловку и задал дурацкий вопрос:
– Чего ж он его не пристрелит?
– Гы-гы, – гоготнул он. – Так это её муж! Тут он садится в ногах моей кровати.
– Слушай, а краснокожие скво – как они, а? Я елм-хал, воняют сильно. Я слыхал, у них если хочешь бабу, бросаешь горошку через костёр, и возле какой бабы упадет, та и идёт с тобой, будь она хоть женой самого вождя. Лично я с краснокожей ни разу не пробовал. Которые мне попадались страшные были – жуть, По мне так уж лучше жирную овцу трахнуть, если ничего другого под рукой нету…
А у меня и так все в порядке. Позавчера вот захожу к себе наверх, а там – наша чёрномазая, пол моет. Смотрю никого нету, все внизу, мать и сёстры – в кухне. Мне захотелось – жуть. Беру я её, прямо на пол – бац, и давай…
Никогда я не любил, эти гнусные байки слушать – кто кого трахнул. В лучшем случае от них тоска берёт, а в худшем – если просто треп – ничего скучнее на свете не бывает. А хмырь этот чем больше трепался, тем яснее мне становилось, что никого-то он за всю жизнь ни разу не трахнул, а только игрался своими блудливыми ручонками с самим собой до полного идиотизма.
Но всё равно испытал чувство ревности – когда вошла миссис Пендрейк и сразу же предложила нам молока, а я отказался и сделал вид, что устал, а этот тип согласился, и она повернулась к нему спиной и повела его в кухню, а это гадёныш давай разглядывать её с готовы до ног – и я испытал чувство ревности. Потому как даже такой сморчок – он всё равно мужского пола, и миссис Пендрейк это знала, А она – она сама того не желая, ни на минуту не давала тебе аабыть, что она женщина, хотя ни слова, ни жеста – ничего для этого не делала, а наоборот холодна была с мужчинами, как лед, и смотрела на них сверху вниз словно они где-то в яме, в дерьме по пояс копошатся…