Вот так и вышло, что в один прекрасный день женщины разобрали типи, из жердей соорудили волокуши, увязали на них шкуры и весь остальной скарб, пожитки, какие полегче, погрузили на собак какие покрупнее (тоже на волокуши увязали), а сверху среди прочего багажа кое-где привязали малых детей. Получился огромный растрепанный караван длиною с милю. И вот эта шайенская гусеница поползла на юг, отмечая свой путь кучами конского навоза, оставив за спиной старые закопченные жерди типи, груды белых костей и множество остывших кострищ.
Ехал и я. Ехал и не подозревал, что скоро опять стану белым человеком…
Так и добрались мы до самой Соломоновой речки – это протока такая, рукав реки Канзас в северном углу нынешнего штата, того же названия, и там, в пойме>? обнаружили огромное стойбище с милю в поперечнике, где расположилось целиком всё племя Шайенов, которые в этом году зимовали все вместе – кроме нас, конечно. Ну, скажу я вам, мощное было зрелище! Такой силищи мне ещё видеть не доводилось: вигвамов, наверное, с тыщу. Каждый клан свои типи ставит в кружок, и эти малые крути образуют громадный круг племени. Все кланы были там: и Волосяного Шнурка, и Плешивые Люди и много других, о которых я раньше знал только понаслышке. А ещё там были военные общества – Общество Собак, например, это вроде как полиция у них, а ещё были Люди Наоборот, которые все делают задом наперед…
Когда вступали в круг племени, Старой Шкуре было явно не по себе: я-то это видел, потому как когда индеец среди своих>г по его лицу можно запросто читать» Но он зря волновался: никто не попытался нас остановить, никто не подошёл и не спросил: «Зачем вы пришли? Что вам нужно?» А они бы обязательно так и сделали, если б считали, что нам тут не место. Старик держался, как и подобает вождю, с достоинством, но я всё равно заметил, какое облегчение он испытал.
Потом навстречу нам вышли старейшины рода Выжженной Тропы, приветствовали его как брата и предложили ставить наши типи в их круге. Значит, всё – старый грех был забыт, все были счастливы и по этому поводу устроили большую ритуальную охоту на бизонов в верховьях реки Рипабликен, а потом каждому из нас пришлось съесть по шесть или семь грандиозных обедов, потому что всякий, кому ни попадаешься на глаза, так и норовил затащить нас в свой типи и устроить пир в нашу честь, и отвертеться было невозможно.
Ну, потом были, конечно, речи, и песни, и пляски в исполнении химанехов – с которыми теперь уже окончательно связался Маленькая Лошадка. Всё выло очень красиво и всем понравилось. Всем хотелось поболтать, посплетничать: Тень-Что-Он-Заметил развлекал публику своими смешными историями; все обменивались наварками налево и направо, и скоро возникла новая проблема: невозможно было упомнить, какие подарки ты сам приготовил дарить, а какие только что получил,