— Так, и ты радуешься, что за свой безответственный поступок ты вместо наказания получил награду? И теперь и дальше будешь совершать одни глупости.
— Нет, Гермиона, не радуюсь, а, скорее, задумываюсь, зачем директору понадобилось это шоу.
— Директору? — удивился Невилл.
— Естественно директору, — просветила его Дафна, — ведь разрешить играть первокурснику может только директор школы или министр. Но не думаю, что здесь была инициатива министерства.
— А откуда директор мог знать, что Гарри сегодня устроит воздушный бой с Малфоем? — недоверчиво посмотрела на нее Гермиона.
— Здесь не надо быть пророком, — ответил за нее Гарри, — сведи вместе меня и Малфоя, и неприятности обеспечены. А наш декан так уверенно говорил о назначении в команду, что разрешение от директора было явно получено раньше. И если бы это была только одна странность.
— А какие еще? — Невилл старался понять логику Гарри.
— Ну, во-первых, Гермиона, кто из волшебников приехал к тебе после получения письма?
— МакГонагалл.
— А ко мне Хагрид. Согласись, не лучшая кандидатура, чтобы познакомить меня с волшебным миром.
Затем Гарри рассказал о своих наблюдениях за хитростями Хагрида и семейки Уизли. Это вызвало приступ веселья у всей компании, особенно радовал бесславный конец попытки запихать Гарри в друзья к Рону.
— И еще один момент. Если вы заметили, по нескольким предметам у нас ровно никакие учителя. На истории магии все сладко спят, ЗОТИ вообще превратилась в посмешище. Да и на старших курсах есть подобные преподаватели. Я поговорил с Пенелопой Кристалл. Так вот, прорицания ведет откровенная шарлатанка Трелони. А как преподают магловедение, было отлично видно по одежде волшебников на вокзале.
— Но что же с этим делать? — Грейнджер была не на шутку возмущена.
— Пока ничего, — голос Гарри был спокоен. — Пока мы ничего сделать не можем. Сейчас стоит вернуться к директору. По-моему, всем понятно, что он не такой белый и пушистый, как кажется. И занимается больше не пойми какими играми, чем Хогвартсом.
Все согласно кивнули.
— И последние события, с учетом этого, выглядят, как попытка подкупить меня, чтобы я проникся к нему благодарностью. Видимо, он имеет на меня определенные виды и хочет, чтобы я был на его стороне.
— А на чьей стороне ты хочешь быть? — небрежным тоном задала вопрос Дафна. Но ее взгляд говорил, что ответ важен для нее.
— На нашей. И только на ней.
Дафна улыбнулась, подтверждая какие-то свои мысли.
— Ну и какие тогда наши планы?
— Как можно больше и лучше учиться. И вот здесь есть предложение. У всех нас есть свои слабые места. Дафне и мне не мешает подтянуть теорию, Гермионе — практику, Невиллу — все, за исключением, пожалуй, травологии. Поэтому мы вчетвером могли бы помогать друг другу, занимаясь вместе. Каждый был бы и преподавателем по своему направлению, и учеником по остальным.