Ярослав любезно ответил:
— Я интересовался историей этого города.
Они вышли на площадь Рынок.
— Отец мне много рассказывал о Львове, — идя рядом с Ярославом, говорила Каринэ. — Это ратуша? Да? В каком же доме во время войны со шведами останавливался русский царь Петр I?
— Здесь, — указал Ярослав на четырехэтажное здание. — А владелец этого дома, видно, был не очень-то богат и именит, — добавил Ярослав. — Откуда я знаю? Да по окнам. Обратите внимание на узкие фасады домов. Три окна и все. Теперь посмотрите на те дворцы. Посчитайте, сколько там окон. Шесть. Тот, кто мог платить налог за каждое лишнее окно, позволял себе воздвигать дворцы такие, как вот те, фасады которых украшены бюстами рыцарей, орлами, на окнах и входных брамах — богатейший орнамент.
Не спеша проехали четыре конных жандарма, направляясь к водоему с каменным Нептуном, где толпилось много людей.
— Видно, там что-то случилось, — испуганно заметила тетушка Наргиз.
— Возле Нептуна обычно собираются и безработные, и бастующие. Сейчас жандармы примутся разгонять рабочих, — объяснил Ярослав.
— Всюду одно и то же: и в России, и в Германии, и в Австрии! — гневно сверкнули глаза Каринэ.
Армянская улица, куда они пришли, была одним из самых старых уголков города.
— Отец рассказывал, — проговорила Каринэ, — что его предки в тринадцатом веке бежали во Львов из разрушенного татарами Киева. Они поселились во львовском предместье Подзамче. Это и есть Подзамче?
— Нет, Подзамче — там, с северной стороны Высокого Замка, — сказала тетушка Наргиз. — Ведь так, пан Ярослав?
— Совершенно верно, — подтвердил юноша. — Первое армянское поселение на Подзамче было разрушено, когда король Казимир напал на Львов. В летописях города упоминается, что армяне мужественно сражались в ополчении князя Льва. Лишь в четырнадцатом веке они могли построить в стенах города, захваченного Польшей, свой отдельный Армянский квартал, где мы с вами сейчас находимся.
— О святая дева Мария! — не могла удержаться от слез тетушка Наргиз. — Вот он, наш собор… — Из груди ее вырвался вздох не то радости, ге то сожаления. — О, каким он раньше мне казался большим и величественным… Меня здесь крестили. Может, вы, паи Ярослав, как и Каринэ, тоже… неверующий… А я зайду помолюсь.
Они втроем вошли в небольшой двор, вымощенный каменными плитами.
— Именно таким я себе представляла Армянский собор, — шепнула Каринэ. — Типичная средневековая архитектура, особенно замечательна каменная аркадная галерея, о которой говорил мне отец. Зайдемте в собор, интересно посмотреть, как там внутри.