Я усадила Мэтта на диван и предложила что-нибудь выпить, пока я заканчиваю собираться. Он поблагодарил и попросил не беспокоиться, он сам себе что-нибудь нальет. Я показала на барный шкафчик в углу маленькой столовой, где можно было найти водку «Грей Гус», ром «Бакарди лимон» и джин «Танкерей», а также богатый ассортимент вин, которые я выбирала в основном по названиям. Вина, как и туфли, были моей страстью, я часто не могла устоять, если видела в магазине что-то из рейтингов «Уайн спектейтор» или просто забавное название на этикетке (вино «Жирный ублюдок», например, на вкус оказалось весьма неплохим). Оставив Мэтта смешивать себе «Грей Гус» и клюквенный сок, а мне «Бакарди» и спрайт, я удалилась в ванную подкрасить губы и задержалась перед зеркалом.
Что я делаю? Я посмотрела прямо в глаза своему отражению. Выгляжу неплохо, пусть даже волосы сегодня наотрез отказываются укладываться и торчат непонятными вихрами. Со мной легко — я не злая, не жадная, не вредная. Но, встречаясь с парнями уже больше двадцати лет, я прекрасно знаю: определенные вещи останутся неизменными. За период, начиная с шестого класса, когда я бегала за Райаном Паттерсоном, а он прямо в лицо заявил мне, что зубрилка ему не нужна — друзья засмеют, и заканчивая данным моментом, когда каждое свидание заканчивалось паническим бегством моего кавалера, я окончательно убедилась, что никому не нужна, полюбить меня невозможно и всех мужчин Манхэттена я давно уже распугала. Наверное, зря я ненавижу Питера; наоборот, ему памятник надо поставить за то, что так долго продержался.
От таких мыслей недалеко до депрессии.
— Харпер, возьми себя в руки, — велела я своему отражению.
— Ты там что, сама с собой разговариваешь? — донесся из-за двери приглушенный голос Мэтта.
Я застыла и состроила отражению гримасу. Все, теперь он решит, что я психически больная. Хорошо у нас вечер начинается.
— Сейчас иду, — пообещала я, напоследок еще раз скорчив рожу перед зеркалом, и открыла дверь.
Мэтт меня встретил с бокалами в руках. Один из них, с прозрачной жидкостью, он отдал мне и произнес тост:
— За самого прекрасного адвоката в нашем городе!
Я послушно чокнулась, недоверчиво изогнув бровь.
— Тебе совсем не обязательно передо мной расшаркиваться, — сделав глоток, категорическим тоном заявила я.
Мэтт удивился.
— Я и не расшаркиваюсь. Я серьезно.
— Как угодно, — отрезала я, чувствуя себя полной дурой. Отпила еще мартини и увидела, что Мэтт по-прежнему смотрит на меня. — В чем дело?
Он покачал головой:
— Не понимаю, откуда это берется…