— Нет. Все эти вещи говорят об их любви к тебе. Все это напоминает им об их сыне.
Он улыбнулся так, будто то, что она сказала, тронуло его.
— Да. Моя мама любит меня…
Она посмотрела на него и подумала: «Кто может не любить тебя? Он скучает по родителям? Как грустно… Странно, что он никогда не рассказывал мне о них».
— Как они могли покинуть этот прекрасный дом? — спросила Дженис.
— Видела бы ты его во времена моего детства! Поместье было в два раза больше, а состояние его — в десять раз лучше. Финансовый кризис примерно пятнадцать лет назад буквально придавил моего отца.
— Куда же они подались? — спросила она. — На континент?
— Нет. — Майкл кинул на нее быстрый взгляд. — Веришь или нет, они уехали во Флориду, купили там квартиру в кондоминиуме и с тех пор живут счастливее, чем прежде. Я думаю, они никогда не вернутся назад.
Она кивнула:
— Да, некоторые любят солнце и море больше, чем…
— Чем туман и тучи? — описал он обычную для Амбрии погоду.
— Наверное.
Они стояли очень близко друг к другу, и Майкл развернулся, положив ей на плечо руку. Его лицо изменилось, он наклонился ближе к ней, поглаживая пальцами ее спину.
— Значит, ты замужем? — спросил он ее низким мелодичным голосом.
— Да. — Она отвернулась. — Формально я замужем.
Он дотронулся указательным пальцем до ее подбородка.
— Никаких шансов снова с ним сойтись?
Она стойко встретила его взгляд и отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Хорошо. — Он убрал локон ей за ухо. — Потому что я хочу поцеловать твою шею.
— Что?.. — выдохнула Дженис, не отдернув при этом голову.
— Не двигайся, — сказал он нежным дразнящим голосом. — Я, знаешь ли, раненый. Меня нужно ублажать.
— Это возмутительно, — засмеялась Дженис. — Да к тому же ты еще и жульничаешь!
— Должен возразить, — она чувствовала его теплое дыхание на своей коже, — но что-то в тебе сводит меня с ума. Я просто не могу соблюдать дистанцию…
К этому времени он уже уткнулся лицом в ее шею, а потом Дженис почувствовала его губы…
— Майкл…
Он отстранился от нее, будто ничего и не произошло. Гладя ее щеку ладонью, он давил ее взглядом, пронизанным желанием, от которого ее кровь словно загустела.
— Ты беременна, не так ли? — неожиданно спросил он.
От изумления глаза Дженис чуть не вылезли на лоб. Как он это определил? Никто ведь не знал… Она никому не рассказывала и до сих пор была худа.
— Я… нет… — заикаясь, ответила она.
— Не волнуйся. Я умею хранить секреты. — На его лице появилась слабая улыбка. — Я почувствовал это, когда ты помогала мне добраться до кровати, — сказал он с толикой сожаления в голосе. — Ты, наверное, очень счастлива.