— Не могу играть, — ворчала она, — все клавиши липкие.
— Джейми, мое полотенце! Сходила бы ты за тряпкой!
Ссоры, которые следовали за этим, вызывали у Барбары кашель, от которого, в свою очередь, дрожали нервы Джейми. Это сострадание, вместе с неразумным гневом и внезапным нарастанием сексуальной неудовлетворенности, почти заставляло ее выходить из себя — потому что из-за шаткого здоровья Барбары они были теперь любовницами только по названию. И это вынужденное воздержание сказывалось на работе Джейми так же, как на ее нервах, губило ее музыку, ведь те, кто считает шотландский север холодным, должен также согласиться с тем, что в аду стоят морозы. Но она старалась изо всех сил, бедное неловкое создание, чтобы подавить плотскую любовь ради чистой и более бескорыстной любви духовной — Джейми не всегда была во власти плоти.
Этим летом она предприняла попытку поговорить со Стивен, снять груз с души; и Стивен очень старалась утешить ее и дать ей совет, зная, что мало чем может помочь. Все предложения денег, чтобы облегчить их жизнь, получали бесповоротный отказ, иногда почти грубый — она действительно очень тревожилась за Джейми.
Мэри, в свою очередь, была глубоко озабочена; ее привязанность к Барбаре никогда не ослабевала, и она сидела долгими часами в саду с девушкой, которая казалась слишком слабой, чтобы купаться, а прогулки изнуряли ее.
— Позволь нам помочь, — умоляла она, гладя тонкую руку Барбары, — в конце концов, мы ведь более зажиточны, чем вы. Разве вы двое — не такие, как мы? Тогда почему мы не можем помочь?
Барбара медленно качала головой:
— Со мной все хорошо — пожалуйста, не говорите о деньгах с Джейми.
Но Мэри видела, что с ней далеко не все было хорошо; теплая погода приносила мало пользы, даже забота, хорошее питание, солнце и отдых, казалось, не могли остановить этот непрерывный кашель.
— Ты должна сейчас же сходить к специалисту, — довольно резко сказала она Барбаре однажды утром.
Но Барбара снова покачала головой:
— Не надо, Мэри… пожалуйста, не надо… ты напугаешь Джейми.
2
После того, как осенью они вернулись в Париж, Джейми иногда присоединялась к ночным похождениям; довольно мрачно переходила из бара в бар и пила слишком много crême-de-menthe, который напоминал ей драже из лавки Бидлса. Она никогда раньше не обращала внимания на эти вечеринки, но теперь она неуклюже пыталась хотя бы на несколько часов скрыться от мучений своей жизни. Барбара обычно оставалась дома или проводила вечера со Стивен и Мэри. Но Стивен и Мэри не всегда были рядом, ведь теперь они тоже довольно часто выходили; и куда им было идти, кроме баров? Нигде больше не могут две женщины танцевать вместе, не вызывая комментариев и насмешек, чтобы на них не глядели, как на ненормальных, по словам Мэри. И вот, чтобы не отпускать девушку одну, Стивен откладывала свою работу — она недавно начала писать четвертый роман.