Это было ужасное лето для всех троих, тем ужаснее, что они были окружены красотой и великим покоем, когда вечер сходил на снега, превращая нетронутые белые вершины в сапфировые, а потом в темно-пурпурные; вывешивая невероятные крупные звезды над широкими уступами ледника Розег. Ведь их сердца были полны невысказанного страха, бурных страстей, потрясений, которые никак не шли к этому блаженному покою, к мирному, улыбающемуся довольству природы — и Мэри была потрясена не меньше. Передышка, наступившая для нее, теперь казалось жалкой и мимолетной; теперь ее разрывали противоборствующие эмоции; она была испугана и удивлена пониманием, что Мартин значит для нее больше, чем друг, но меньше, о, конечно же, намного меньше, чем Стивен. Страсть к этой женщине запылала в ней, как огненное кольцо, ограждая ее от любви к этому мужчине; ведь не меньше, чем тайна самой девственности, велика власть того, кто разрушил ее, и эта власть все еще принадлежала Стивен.
Один в своей маленькой, скромной гостиничной спальне, Мартин боролся с удручавшей его проблемой; в душе он был убежден, что, если бы не Стивен, Мэри Ллевеллин полюбила бы его, нет, больше — что она уже его полюбила. Но Стивен была его другом, это он разыскал ее, чуть ли не навязал ей свою дружбу; самовольно вошел в ее жизнь, в ее дом, в ее доверие; она доверяла его чести. И теперь он должен был или предать ее, или, оставаясь верным дружбе, предать Мэри.
Ему казалось, он знал, слишком хорошо знал, что сделает жизнь с Мэри Ллевеллин, что она уже сделала с ней; ведь разве он не видел в ней горечь и обиду, способные привести лишь к отчаянию, мятежность, способную привести лишь к беде? Она, в своей слабости, стоит против всего мира, и медленно, но верно, мир смыкается вокруг нее, пока в конечном счете не раздавит. Сама ее нормальность опасна для нее. Мэри, всецело женщина, не может так сражаться с жизнью, как сражалась бы, будь она похожей на Стивен. О, достойный сожаления союз, такой сильный и все же такой беззащитный; такой плодородный страстью, но так горько бесплодный; приносящий отчаяние, разрывающий сердце, но отважный союз, который даже сейчас безжалостно удерживает их вместе! Но если Мартин должен разорвать его, увести девушку прочь, к покою и безопасности, завоевать для нее одобрение мира, чтобы ей никогда больше не чувствовать его плетей, чтобы ее сердце не ослабло от боли — если он, Мартин Холлэм, должен сделать это, что будет со Стивен в день его победы? Хватит ли у нее смелости продолжать бой? Или она, в свою очередь, будет вынуждена сдаться? Господи, он не может так предать ее, не может привести ее к погибели… и все же, если он пощадит ее, тогда он может погубить Мэри.