Зато в деталях закопались да самого вечера. Например, должен ли Афанасьев ввязываться, в случае возникновения междусобойчика внутри этого триумвирата? Договорились — не должен. Или — сколько воинов обязан выставить торжокский князь при нападении, скажем, на Рязань стотысячного войска? Сия проблема касается только самого Арсения Николаевича и никого более. Сколько посчитает нужным, столько и выставит. Именно этого момента никак не могли понять остальные князья, как и второго — где именно следует встречать ворога, точнее — где начинается ответственность Афанасьева. Князья настаивали на некой охранной зоне вокруг рубежей, откуда следует выметать любые вооруженные группировки. Арсений Николаевич наоборот — готов в разумные сроки выставить любого супостата, вторгшегося в пределы оговоренных княжеств, и совсем не горел желанием записывать в договор обязательства громить любое войско, оказавшееся рядом с границей. А может это и не враг, а будущий союзник, проходящий мимо по своим делам? Или вовсе пограничный сосед, скажем, Смоленский князь, решивший устроить маневры на своей территории, пусть и рядом с границей черниговцев? А, к примеру, что делать с мелкими бандами, проникнувшими вглубь муромских лесов за полоном и до поры там скрывающихся? Это общие враги или просто разбойники, с которыми должен разбираться местный хозяин земель?
Еще одним камнем преткновения явилось участие княжеских дружин в будущих баталиях. С одной стороны — Арсений Николаевич был готов разбить любого противника без какой-либо помощи, но это означает, что и возможную добычу он целиком забирает себе. Если же дружины будут принимать участие в битвах, то тогда встает вопрос — в каком качестве? Точнее, кто кому помогает, а еще точнее — кто главный?
В итоге по ряду вопросов обе стороны пошли на компромиссы.
— Хотите охранную зону? — наседал Афанасьев. — Пожалуйста, но тогда мне необходимо вокруг ваших границ устроить заставы и держать там свои войска! А иначе как я успею отреагировать на вторжение?
Князья, поразмыслив, сняли свое требование об охранной зоне, выставив взамен сроки выдворения супостата — не более одного месяца, с чем Афанасьев спорить не стал. Согласились и с подчиненным статусом в совместных походах. Ведь если рязанские, муромские, черниговские дружины могут ходить или не ходить на битву по собственному желанию, то о каком главенстве может идти речь?
Примечательно, что во время переговоров про невесту и предстоящую свадьбу как-то забыли. И про дату венчания — на приближающиеся святки до Рождества, вписали в рядную грамоту чуть ли не задним числом, когда основной текст договора был составлен и переписан начисто в двух экземплярах. Афанасьев даже не успел поинтересоваться — согласна ли Василиса Давыдовна выходить за него замуж?