Операция «Отход» должна проводиться не менее 5 дней, а лучше — неделю, чтобы армия Залогина без помех смогла дойти до места назначения и там закрепиться.
Самое любопытное, что добровольцев набежало даже больше, чем нужно. Хотя, в основном это были местные крестьяне, влившиеся в отряд в последние дни. Они, как только узнали — где будет портал «в рай», тут же оповестили своих домашних, приказав грузиться в телеги, коляски и со всем скарбом и скотом идти к северному концу «партизанской железной дороги». Залогин не препятствовал: за пять дней телеги по буеракам и лесам сто километров никак не пройдут, значит, у местных будет большой стимул держать оборону до упора, чтоб все их родные успели дойти до места назначения.
За час до рассвета, едва в немецком лагере разожглись походные кухни, заговорили партизанские гаубицы. После небольшой корректировки снаряды начали рваться внутри стана противника. Солдаты выскакивали на улицу в одном исподнем, метались, ища укрытия, и массово гибли. Взрывом повредило один танк и одну немецкую пушку.
И хотя стрелковое оружие молчало, первыми не выдержали полицаи. Сбившись в толпу до тысячи человек, они начали отходить по железной дороге к Молодечно. На их беду именно тут укрепился небольшой, но хорошо вооруженный отряд прикрытия, вызванный Залогиным ночью. Ему и пришлось первым вступить в бой. Застрекотали пулеметы, защелкали выстрелы. Полицаи уткнулись в землю, начали отстреливаться.
Командование немецкой группировки опешило: ведь вся оборона была построена против атаки со стороны насыпи, с которой начиналась «партизанская железная дорога», а бой, по сути, вспыхнул у них в тылу. Обошли! Окружили! Оберст стал отдавать короткие приказы: вот один танк выполз из своего укрытия, развернулся и пополз поддержать атаку полицейских, за ним второй, третий. Артиллеристы принялись разворачивать пушки. Наконец, оставив небольшой кордон, основные силы немцев повернули к Молодечно.
— Эх, жалко наши зенитки на бронепоездах остались. Сейчас их сюда бы подтащить, да рельс нету, а какие цели удобные — по танковой корме стрелять! — воскликнул Залогин.
— Приказ понял, разрешите выполнять? — вставил командир одинокого трофейного танка.
— А добьешь? — спросил капитан НКГБ. — Далековато для твоей пушченки.
— Подъеду, авось в суматохе не признают свой или чужой. Танк то трофейный, немецкий — ответил танкист и крикнул в люк механику. — Заводи.
— Ты давай кустиками, за насыпью, все не так заметно. — посоветовал Залогин. — А мы пока помолчим, вроде тут и нет никого.