В пяти селах Афанасьева пригласили стать крестным отцом новорожденных. В первом случае Афанасьев подумал, подумал, да и согласился, в остальных соглашался сразу — почему бы мужиков не уважить?
Каждый староста норовил закатить пир для нового князя, и хотя изысками столы не блистали, и сам не брезговал и бойцам приказал не кривиться на скудость угощений. По совету тиуна, Афанасьев набрал всякой мелочи — пуговицы, иголки, нитки, атласные ленты, ими он одаривал справных многодетных крестьян, давно и прочно обосновавшихся в княжестве. Парням, что в возраст входили, предлагал свое хозяйство завести, под это дело подъемные обещал в виде коня, плуга, другой крестьянской утвари, и отсрочку по оброкам, пока юнец на ноги встанет. По словам Борислава, подъемные — это главные оковы для смерда. Пока не расплатится по долгу — уехать не может. А когда все отдаст, да еще оброк заплатит — уже и дом отстроен, и двор со скотиной, и пашня поднята, и жена, дети — куда уж тут ехать?
Попутно Афанасьев расспрашивал местных, кого из подростков не тянет к земле вовсе — их родителей начинал уговаривать отпустить к себе в учебу на промзону. Дескать, будет у них жизнь вольная, красивая, нетрудная — отработал восемь часов и гуляй гоголем в атласной рубахе. Жилье — бесплатное, сначала в интернат при школе, потом в общежитие. А женится — своя отдельная квартира в многоквартирном доме. Как только ремесло освоит, да мастером станет, вовсе серебро к нему рекой потечет. И каждый год во время отпуска будет навещать своих родителей, привозя из города много разных подарков. Некоторых уговорил, правда, смерды по своему истолковали разговоры и норовили взять с тиуна плату, вроде как сына или дочь в холопы продают.
Присматривался и к «крепким» хозяевам, делая заметки в своем блокноте. Вызывал на разговор, предложив подумать на тему создания крупной птицефермы или свинофермы. Обещал помочь со строительством, отводом земли под корма, закупкой бройлерных цыплят и элитных поросят.
— Если все получится, сам буду закупать мясо по хорошим ценам. — говорил он заинтересовавшимся крестьянам.
На второй неделе кавалькада объезжала села к востоку от Торжка. В этих местах Афанасьев увидел первых беженцев — булгар, бежавших на Русь. Хан Котян из батыева войска со своим туменом перешел Яик (река Урал) и обрушился на Волжскую Булгарию. История повторялась, значит через пару месяцев Батый будет штурмовать Рязань. Бориславу, похоже, не было дела до Батыя. Он обрадовался беженцам, сообщив Арсению Николаевичу, что по мнению купцов, булгары — лучшие на Земле сапожники, и если среди беженцев будут мастера, их нужно сразу перевозить в Торжок, ссужая дом, мастерскую и инструмент.