«Все гениальное – просто!» – заключила я, набирая его рабочий номер. После непродолжительных гудков в трубке раздался знакомый, но охрипший голос. Мой приятель, видимо, простудился в недавний дождь.
– Алло, – произнес он едва ли не басом.
– Привет, это Таня, – поздоровалась я.
– Приятно слышать, – сообщил Ефремов и игриво поинтересовался: – Как Бартвелл?
– Как и следовало ожидать, – ответила я. – Очень темная лошадка.
– Только этого мне и не хватало, – помрачнел Миша. – А я-то принял его за порядочного человека. Не хочешь рассказать поподробнее? – спросил он в надежде, что я окажусь болтливее самого Марусича. Само собой, я его мечтаний не оправдала.
– Не могу в интересах следствия, – произнесла я как можно тверже.
– Тоже мне, мисс Марпл, – вздохнул Ефремов, но спорить не стал, поняв, что это бесполезно. – Кстати, – спросил он с подозрительной интонацией в голосе, – а от меня-то ты чего хочешь? Просто так Таня Иванова телефонных линий не загружает, я знаю. Неужели солнце не с той стороны взошло?
– Ты случайно не обзавелся рентгеновским аппаратом? – осведомилась я.
– Не понял, – честно признался Миша, мой юмор он почему-то не воспринимал, хотя зарекомендовал себя любителем острот.
– Видишь меня насквозь, – объяснила я.
– А, – дошло до него наконец, и он подхватил тему: – Третий глаз у меня появился! «Сияющего» читала? Чрезвычайно уважаю Стивена Кинга.
– Честно говоря, мне сейчас не до литературных дебатов, – сообщила я Мише. – Тебе известен некто Радковский?
– Фамилия знакомая… – начал он задумчиво.
Я, не дожидаясь результатов Мишкиных размышлений, решила уточнить вопрос и пояснила:
– У него недавно бандиты похитили какую-то старинную коллекцию… Неужели тебе это ни о чем не говорит?
– А, – сообразив, протянул Миша, а я так и представила, как он легонько стукнул себя по лбу. – Ты о Борисе, наверное, говоришь. Его в нашей среде Греем окрестили.
– Греем? – переспросила я.
– Ага, – подтвердил Ефремов, – он у нас неисправимый романтик!
– Ты мне адресок этого романтика не подскажешь?
– Чего не сделаешь ради прекрасной дамы, – ответил он, очевидно, в духе Грея-Радковского и продиктовал координаты.
К художнику я торопиться не стала, а мысленно вычислила квартиру с окнами напротив моей. Прихватив новенький набор отмычек, выполненных по моему персональному заказу одним из местных умельцев, я отправилась устраивать погром в видеостудии, где, по моим предположениям, хозяйничала, бесчинствовала наглая Лаки.
Поднявшись к нужной двери, постучала, позвонила, но шагов по ту сторону не раздалось. Тогда я совсем осмелела и быстренько совершенно незаконным образом проникла в запертое помещение. Обстановка в комнате оставляла желать лучшего, но меня в данном случае не особенно волновал ее интерьер. Все «шпионские прибамбасы» я обнаружила моментально и тут же превратила их в груду мусора.