Инна тормознула, в ее голове заработал нежданно-негаданно счетчик, которому она тут же выставила счет, мол, как ты так не мог просчитать, что Алеша, ее Алеша, станет Алексеем Николаевичем…
— Серьезно?
— Что, осознала ошибку? Неужели быть женой водочного «магнита» (она так сказала — «магнита») хуже?
— Репутация, — пробормотала Инна.
— Что? Чья репутация?
— Моя. Ты сама знаешь, «магнитов» у нас не любят. Эти папарацци задолбали меня уже: куда поехала, что скушала, я случайный поцелуй не могу подарить, сразу же ор поднимают — любовник Сивухиной.
— А не по барабану ли тебе, подруга, все эти папарацци. Они тебя никогда особо не трогали. Ты примерная учительница, не Псюша Общак, до гламура тебе далеко. Слушай, давай откровенно, а ведь ты любишь Алешу?
— Он бы меня из Бараковки не вытащил…
— Это еще вопрос: вытащил бы, только чуть позже, а тебе хотелось все сразу. Сивухин был уже готовым продуктом, ждать не надо, преподнес тебе все на блюдечке.
— Ладно, поехали, ну что: выжмем двести? — Инна поддала по газам.
— А ГАИ?
— А по фиг! — весело прокричала Инна.
— Сдурела, подруга, — закричала в испуге Белла.
Инна потянулась одной рукой, чтобы поправить локон, налетевший на глаза, и тут что-то пестрое мелькнуло перед лобовым стеклом — удар! Кто-то с глухим стоном отлетел в сторону.
Инна моментально затормозила. Вместе с подругой они вылетели из машины. На обочине (ну и отлетела она — метров за тридцать!) лежала девушка — она тяжело, прерывисто дышала, а ноги дергались в конвульсиях, лицо забрызгано грязью, ее проволокло по асфальту несколько десятков метров. В голове у Сивухиной заработал счетчик: если сейчас приедут гаишники, то неминуем скандал, в прессу обязательно просочится — жена олигарха Сивухина сбила насмерть женщину (девушка еще дышала, но Инна прокручивала и этот вариант)! Она метнулась было к машине. Но Белла ее вовремя остановила:
— Ты что: спятила? — вынула мобильник и сразу начала набирать номер скорой, потом посмотрела на жертву: — Молоденькая!..
Девушка скончалась в машине скорой помощи.
4
Эдуард Сивухин напряг все свои связи, чтобы, во-первых, замять дело, во-вторых, чтобы информация об аварии не просочилась в прессу. У жены случилась истерика, когда ее вызвали к следователю: она решила, что ее обязательно арестуют. Впрочем, этот вызов остался единственным. Следователь вел с ней себя предупредительно и вежливо, даже излишне вежливо. Это можно было назвать беседой, а не допросом, и длилась она от силы полчаса. Давая подписывать допросный лист, следователь, мужчина уже немолодой, без обиняков заявил: