– Не приведёт, – сказал Хантер, который сидел неподвижно, как чёрная статуя, даже не переменив позы. – Он уже никогда не найдёт сюда дороги. Это трава забвения. Тот, кто хоть раз попробовал этого зелья, или даже прикоснулся к нему, уже никогда не станет прежним.
– Что ты имеешь в виду?
– Увидишь, – ответил Хантер.
V
До утра Родиген проблуждал по лесу. Только когда над землёй забрезжил рассвет, и последние клубы ночного тумана растаяли под лучами солнца, он снова вышел на дорогу.
Никто так и не узнал, кого он встретил в лесу. На следующий день старик заболел и слёг в постель. Он никого не узнавал; его лихорадило, тело горело, как в огне. Лекарь, вызванный к нему из города, не смог определить причину болезни. Три дня он пролежал в жару; на четвёртое утро инквизитора графства Эркли не стало.
Его похоронили со всеми необходимыми почестями, присущими его сану, а через несколько дней епископ Эркли принялся искать ему замену. Он сидел в просторной, светлой комнате в монастыре близ Эриенбурга, стоявшем на вершине холма.
– Дэрк нужен в Гленеди, – рассуждал он вслух, – сейчас я не могу отозвать его оттуда. Иммартис слишком стар; это нехорошо…
Кридиген из деревни Гвеара тоже не подходил. При нём ведьмы наверняка чувствовали себя вольготно.
Епископ долго сидел, задумавшись; казалось, он задремал. Солнечный луч проникал в окно и ложился на стену причудливым золотым узором.
– Я знаю, кто это будет, – сказал он наконец. – Адриан Сэндерс из деревни Моранта.
VI
Известие о том, что его срочно вызывает к себе епископ, застало Сэндерса на кривой, грязной улице. Монах из близлежащего монастыря торжественно вручил ему письмо, и Сэндерс вскрыл его прямо на дороге, так как ему не терпелось узнать, что в нём было.
Моранта – крошечная деревушка, затерявшаяся в лесной глуши, – насчитывала всего несколько домов. Сэндерс был недоволен своим положением. Ему грезились огромные замки, большие города, громкие процессы над колдунами и ведьмами, о которых узнают далеко за пределами графства. Но действительность обманула Сэндерса. Селение, куда его послали, было одним из самых глухих, захолустных мест. Поблизости от него лежали ещё две деревушки, где, кроме нескольких десятков крестьянских семей, не было больше ни души. Всё же Сэндерсу удалось разоблачить двух-трёх провинциальных ведьм; на этом его карьера застопорилась. Здесь больше нечего было делать. Крестьяне каждое воскресенье ходили в церковь, усердно молились и исправно платили подати.
С самого раннего детства Сэндерс мечтал о богатстве и славе. Но он родился в бедной, незнатной семье и не имел никаких надежд на будущее. В те годы, пожалуй, только война давала бедняку хоть какую-то возможность выйти в люди; крестьянские мальчишки мечтали быть посвященными в рыцари за подвиги на поле брани. Но он никогда не мечтал о войне, о битвах и громких победах, как другие мальчики. Сэндерс рос маленьким и щуплым; путь на войну был ему заказан. У него хватило здравого смысла не думать о воинских почестях.