Прошло две недели с тех пор, как Пег похоронили. Две недели, как Лиззи пришлось выслушивать благочестивые причитания Эллиота, обличавшего выживших из ума старух и опасности лесной жизни. Две недели, как она наотрез отказалась выйти за него замуж.
Это глубоко огорчило ее отца. Уильям Пенсхерст старался видеть в людях только хорошее, и кто, как не его викарий, смог бы составить с Лиззи идеальную пару? Несомненно, дочь его была существом слишком возвышенным для практичного Мейнарда с его редеющей шевелюрой и растущим брюшком.
И все же не внешность Эллиота отталкивала Лиззи (хотя в профиль тот и впрямь напоминал рыбу). Он раздражал ее своей ограниченностью и злопамятством. А уж то, как его совелые глазки скользили по ней, когда отца Лиззи не было рядом… Мейнард пользовался любым случаем, чтобы прикоснуться к ней своими мягкими, влажными ладонями — вовсе не похотливо, а как-то собственнически. Это было так противно, что ей хотелось только одного: отмыть поскорее ту часть тела, по которой скользнула его рука, будь то локоть, рука, запястье или талия.
Эллиот, встретивший ее отказ с величайшим негодованием, на время уехал. Лиззи не сомневалась: очень скоро он вернется, чтобы возобновить свои ухаживания. Ей было не по себе при мысли о том, что нужно будет снова хитрить и изворачиваться. Она искренне любила отца, мачеху и пятерых младших братьев и готова была пойти на что угодно, лишь бы угодить им. Но только не на супружество с Эллиотом Мейнардом!
Для своих родных Лиззи оставалась кем-то вроде экзотического существа, горячо любимого, но при этом совершенно непостижимого. Она пошла в свою мать — хрупкую и непрактичную особу, которую угораздило умереть при родах, оставив растерянного и скорбящего мужа с младенцем на руках. К счастью, судьба послала ему Аделию. Та искренне любила Лиззи — ничуть не меньше, чем пятерых собственных отпрысков, которых она в скором времени преподнесла своему мужу, — и все же Аделия не отличалась богатой фантазией, тогда как у Лиззи ее было с избытком.
Но в эту теплую весеннюю ночь все тревоги Лиззи отошли на второй план: Мейнард с его назойливыми ухаживаниями был за много миль отсюда, а об ожиданиях, которые возлагали на нее близкие, она еще успеет поразмыслить. Сегодня Лиззи вернется в лес, куда не заглядывала со дня смерти старой Пег. Вернется, чтобы распрощаться с ним раз и навсегда.
Никто не услышал, как она скользнула вниз по черной лестнице. В просторной кухне было тихо и пустынно: две девушки, прислуживавшие у Пенсхерстов, возвращались на ночь в деревню. Никто и не заметит, что Лиззи нет в постели, как то подобает порядочной дочери священника.