Деймон-птица на крыше позади них снова издал свой низкий, трескучий крик, но теперь гораздо более громкий, а вслед за этим сорвался с крыши и устремился вперёд, целясь в голову Лиры.
Услышав это, Лира быстро обернулась, а деймон принялся кружить над ней, взволнованно выкрикивая:
– Куда? Ты куда собралась? Зачем тебе на эту сторону улицы?
Лира присела, это заставило деймона спуститься чуть ниже. И в то же время дало возможность Панатлеймону совершить молниеносный рывок в тот момент, когда Лира снова выпрямилась во весь рост. Движение Лиры придало ему ускорение, в момент прыжка он глубоко процарапал плечо девочки когтями, но расчёт был верен. Пан схватил деймона-птицу прямо в воздухе и сбил его на землю. Тела деймонов сплелись в комок из пронзительного клёкота, крика и яростных ударов когтями. Из дома позади них раздался пронзительный возглас, полный дикой боли и ярости. Это был голос ведьмы.
Лира обернулась, готовая встретиться с ведьмой лицом к лицу.
У Пана было преимущество в весе и силе по сравнению с деймоном ведьмы, но с самой ведьмой всё обстояло иначе. Взрослая женщина против юной Лиры, к тому же, готовая сражаться и убивать без оглядки. Что же это такое? Мысли Лиры понеслись с бешеной скоростью. Они едва не попали прямо в западню, и теперь Лира, безоружная, должна была сражаться с одной целью – выжить. Её сознание наполнила мысль.
«Уилл… Будь как Уилл»… Всё происходило слишком быстро.
Ведьма рванулась прочь из распахнутой двери. Едва ли не падая, спотыкаясь, с зажатым в руке ножом. Выпученные глаза на искажённом яростью лице впились в Лиру. Оба деймона всё ещё продолжали бой, яростно рыча, огрызаясь, осыпая ударами и раздирая когтями тела. Люди чувствовали каждый удар, боль каждой раны, всё, что ощущали их деймоны, передавалось им самим.
Лира бросилась на середину маленькой улочки, после чего повернулась спиной к набережной канала, ожидая, что же произойдёт, если ведьма набросится на неё.
Лицо ведьмы уже утратило всякое подобие человеческих черт – это была маска безумия, ненависти, от таких сильных эмоций Лиру буквально бросило в дрожь. Но в своём сознании она крепко держала образ Уилла… Как бы поступил на её месте он? Он бы был непреклонен, стоял на ногах до последнего, сохранял бы равновесие… И она также была готова встретить силу устремившейся к ней ведьмы, противопоставив ей всю отвагу, которую только способна вместить её душа.
Но в следующую секунду, а может спустя пару секунд, произошло нечто невероятное. Прямо над Лирой пронёсся головокружительный порыв ветра. Лира пошатнулась, когда мимо неё пронеслось могучее белое тело, вырвавшись из-за спины девочки и набросившись на ведьму. Воздух наполнил ужасающий яростный свист рассекающих воздух ударов белых крыльев. И прежде чем Лире удалось снова твёрдо встать на ноги, лебедь со всей силой обрушился на ведьму, опрокидывая её спиной на мостовую. Пан издал крик ликования, чувствуя, как деймон ведьмы ослабел и задрожал в его цепких лапах. Ведьма, всё ещё живая, продолжала ползти к Лире, словно ящерица со сломанным хребтом. Вся в окружении искр. Искры высекал нож, когда ведьма исступлённо ударяла им по камням брусчатки, пытаясь подтянуться ближе. Позади ведьмы остался лебедь. Словно парализованный, он лежал, бессильно раскинув в стороны белые крылья. Лира до сих пор была в шоке от молниеносного нападения белой птицы. Её мутило, голова кружилась. Сил едва хватало на то, чтобы не потерять равновесие снова и привести свои мысли в какой-то порядок… И тут раздался прерывистый голос Пана: