Такая небрежная уверенность кажется несколько неуместной, если учесть, что бывшая советская военная машина все еще распоряжается тысячами как стратегических, так и тактических ядерных ракет, страна остается потенциально взрывоопасной, а сорвавшиеся с цепи представители прежней военщины могут сыграть революционную роль в определении будущего. Добровольная глухота вряд ли разумна в мире, где ракеты и боеголовки расползаются достаточно быстро. Если говорить о потенциале создания глобальной нестабильности, то Иран — не единственная страна, которая «требует наблюдения». Да и «остальной мир» не «вполне под контролем», как ясно из страниц той же «Таймс».
Еще с семидесятых годов было общепризнано, что Ким Ир Сен, коммунистический диктатор Северной Кореи, готовит своего сына Ким Чен Ира к наследованию своего поста. Но об этом сыне не было известно почти ничего, кроме того, что он любит импортные машины и шведских проституток. В марте 1993 года «Таймс» сообщила, что «ЦРУ, очевидно, только недавно обнаружило, что у него двое детей — для правительств с династической традицией факт весьма важный». Когда у западной разведки столько времени уходит на обнаружение столь важного политического факта — это не свидетельствует о «полном контроле».
В США внешняя разведка была предприятием с 30-миллиардным годовым бюджетом. Основные ее учреждения: Центральное разведывательное управление, Оборонное разведывательное управление, Агентство национальной безопасности и Национальная служба разведки были типичными организациями эпохи Второй волны: громоздкими, забюрократизированными и в высшей степени секретными. Советская разведка — КГБ и ее военный аналог — ГРУ — в еще большей степени.
Подобные организации в разведке сегодня устарели не меньше, чем в экономике. В точности как «Дженерал моторз» или ИБМ, главные разведки мира преодолевают сегодня кризис идентичности, отчаянно стараясь понять, где они ошиблись и чем же они все-таки занимаются. Подобно корпоративным динозаврам, разведки вынуждены задаться вопросом о своей цели — и о своем рынке.
К счастью, как и в теории менеджмента быстро меняющегося делового мира, новое поколение радикальных критиков намерено не уничтожать разведку, но переформулировать ее в терминах Третьей волны.
Само понятие «национальная безопасность», которой подобные учреждения должны служить, расширяется, охватывая не только военную область, но экономику, дипломатию и даже экологию. Бывший член Совета национальной безопасности США Джон Л. Петерсон утверждает, что для предупреждения беды до того, как она разразится, США должны направить свою разведку и военную мощь на решение таких мировых проблем, как голод, стихийные бедствия и загрязнение среды, из-за которых отчаявшееся население может броситься в кровавый конфликт. Это потребует разведки более сильной, а не более слабой, но разведки иного типа. И опять-таки здесь поражают параллели с бизнесом. Таким образом, говорит Петерсон, «по мере расширения и сдвига рынков безопасности для покрытия их новых сегментов потребуются новые „продукты“». Говоря точно как специалист по маркетингу, Эндрю Шепард, ведущий аналитик и один из руководителей ЦРУ, призывает работников разведки сделать выдачу продукта менее массовой: «Чтобы подогнать разведработу под интересы конкретного потребителя, мы должны иметь возможность каждому из основных клиентов показывать различные презентации. А окончательную сборку и доставку разведработы клиенту мы видим как „пункт продажи“».