– Что у вас за вопрос? Я слишком занятой человек, чтобы заниматься разными глупостями. Господин Тордуа уже рассказал мне, что вы собираетесь выдвигать против него какие-то чудовищные обвинения в связях с бандитами и воровством данных заявки компании «Инсеко». Но это все несерьезно. Мы работаем с уважаемыми компаниями, а не с разной шантрапой. Говорите быстрее, у вас две минуты.
Парфентьев, и без того напуганный огромным кабинетом и властным голосом Скорынкина, испуганно посмотрел на Дронго. Следователь не смог бы сказать в такой обстановке и двух слов.
– Если можно, четыре минуты, – попросил Дронго, – за меня и за господина следователя. Обещаю, что уложусь.
– Пусть будет четыре, – согласился Скорынкин.
– Три дня назад банда, напавшая на мою квартиру, попала в больницу, – сообщил Дронго. – Организатором нападения был сидящий в вашем кабинете господин Тордуа.
Скорынкин посмотрел на Абессалома Константиновича, но тот улыбнулся и покачал головой.
– Ложь и провокация, – громко сказал он.
– Вы все слышали? – спросил Скорынкин. – Господин Тордуа все отрицает.
– Он приехал в Тулу и лично договорился с неким Прохором Басмановым о том, что он установит подслушивающее устройство на даче у вице-президента компании «Инсеко» Вадима Трегубова, – сообщил Дронго. – Только поэтому они смогли узнать итоговые цифры. Но позже, вызвав специалистов якобы для проверки, «жучок» с дачи Трегубова удалили.
– Какая глупость, – пожал плечами Абессалом Константинович, – этот Басманов был спившейся личностью, и мне о нем докладывали. Он бросился под поезд в состоянии белой горячки. Не нужно говорить глупости, я не общаюсь с хроническими алкоголиками.
– Это вы тоже слышали? – снова обратился к Дронго Скорынкин. – У вас осталось полторы минуты. Пока я не получил никаких убедительных доказательств вины господина Тордуа.
– Он организовал вместе с Чалмаевым преступную группу… – попытался сказать Дронго.
– Это уже не лезет ни в какие ворота, – перебил его Абессалом Константинович, – не нужно меня оскорблять. Откуда такие слова про преступную группу?
– Вы хотите еще что-то сказать? – спросил Скорынкин. – У вас осталась последняя минута. И вообще, почему я должен верить вам больше, чем человеку, которого знаю много лет?
Парфентьев вздохнул. Он уже понял, что их появление в этом кабинете является большой ошибкой. И готов был ретироваться. Но Дронго вспомнил слова Боксера, сказавшего, что «хозяин был готов заплатить, но мы решили не давать эти деньги».
– Потому, что он обманывает вас на деньги, – ответил он.
– Каким образом? – нахмурился Матвей Михайлович.