– Дядя?
– Вчера ночью я разговаривал с Лазаревой, и она исчезла. Сегодня ночью я разговаривал с Егором Зотовым… Надо ехать в Замятск. Там у нас очень много дел…
Егор Зотов никуда не делся. Но дома было только его тело, а опьяненный разум зеленым змием витал где-то в фиолетовых облаках. До невменяемости надрался мужик, лыка, что называется, не вязал. Кроме него, дома никого не было, а с ним самим не поговоришь.
Но Федору очень нужно было с ним поговорить. Или с ним, или с его женой. Ему нужен был их сын, через которого можно было выйти на Мишу Ольгина или хотя бы на его след.
На Катерину можно было выйти через Васю Яремчука. Возможно, он имел какое-то отношение к Юре Зотову или к его племяннику. Но Яремчука не было дома. Тогда Старостин и Снегов отправились на улицу Герцена. В родительском доме Молодовой они никого не застали, и Федор еще больше утвердился во мнении, что все, кто имел дело с Молодовой и Зотовым, бесследно исчезли.
Двухэтажный дом из красного кирпича под четырехскатной крышей из металлочерепицы, забор из профлиста, высокие туи в ряд. Вроде бы в целом все неплохо смотрится, но у Федора этот вид вызвал головную боль.
– Здесь меня и ударили, – сказал он, походя к месту, откуда пытался заглянуть во двор.
Собака за оградой залаяла. Громко залаяла, но беспомощно. И шелестящий звон цепи послышался. На цепь собака посажена, потому и не может приблизиться к забору.
– Похоже, дома кто-то есть.
И точно, калитка вдруг открылась, и Федор увидел высокую полноватую женщину лет шестидесяти. Вроде бы и по-деревенски она одета – ситцевый халат с ромашками, платок на плечах, но лицо ухожено – и кремами смягчено, и тональным кремом сдобрено, глаза тушью подведены, губы накрашены. И прическа из парикмахерской.
– Вы что-то хотели? – спросила она, подозрительно глядя на Федора, который нагло, по ее мнению, топтал траву возле забора.
– Да нам бы с Тамарой Борисовной поговорить.
– Нет ее.
Что-то в этом роде Федор и ожидал услышать. Хотя он мог столкнуться и с менее желательной ситуацией, в которой Тамаре Молодовой вообще не было места в этом доме. Не ее это дом, и точка.
– Но скоро будет…
– Скоро – это когда? – оживился Старостин. Уж очень хотелось ему пообщаться с Тамарой Борисовной. Столько вопросов накопилось, и это еще не предел.
– В магазин она поехала. Сейчас будет.
– А вы, случайно, не ее мама?
– Да, я ее мама.
– И зовут вас…
– И зовут меня Алевтина Викторовна.
– Алевтина Викторовна, может, вы нас в дом пригласите? Я бы, честно говоря, от чашечки кофе не отказался.
– Не думаю, что вам можно кофе, – без всякой иронии произнесла женщина. – Вид у вас болезненный, товарищ капитан. И эта повязка на голове…