Она достала из сумки монету, положила в мою горсть.
— Браво! Браво! — сказала, улыбаясь, кондуктор и поощрительно похлопала в ладоши.
Я смекнул, что она не поняла меня, и обратился к пассажирам:
— Граждане! Мне нужна гостиница «Бёке»!..
Со всех сторон вагона потянулись руки. В моей ладони все чаще позвякивали монеты, и слышались единственно мне понятные слова: «Бёке! Браво! Бёке!..»
От жары, конфуза и злости на себя я выскочил из трамвая на первой остановке. И, о чудо! Передо мной она — «Бёке»!.. У подъезда уже стояли три армейские «Победы» и прогуливался майор в ожидании выхода моих коллег.
Я, еще не придя в себя от знакомства с городом, рассказал майору о трамвайном путешествии. Спросил:
— Что произошло?
Майор долго смеялся. Потом стал объяснять:
— Разрешите доложить? Представьте себе! вы в московском трамвае. Входит человек и, протягивая руку, произносит: «Мир!.. Мир!.. Мир!..»— Майор опять зашелся в смехе.
— Я же им долдонил: «Гостиница „Бёке“!»
— Гостиница — это по-нашему, а у них — отель… Так что гордитесь — вас приняли как борца за мир!..
«Нет, подумал я, они явно приняли меня за сумасшедшего… Не иначе…»
Через некоторое время после этого случая был я свидетелем очень похожей сцены. В те годы Н.С.Хрущев стал налаживать нормальные отношения с руководителем Югославии Иосипом Броз Тито, которого Сталин за непокорность объявил пособником империализма, кровавым диктатором… Тито даже приезжал по приглашению Хрущева в Москву…
Так вот. Ехал я в подмосковной электричке. Народу в вагоне битком. Жара была несусветная, духота. Вдруг раздался громкий призыв:
— Граждане, внимание!
Разомлевшие пассажиры вяло повернули головы в сторону крикуна. В проходе стоял средних лет забулдыга. Двумя руками он держал перед собой мятую-перемятую соломенную шляпу и поднатужившись запел:
Дорогой товарищ Тито!
Ты ни в чем не виноват…
И вдруг неожиданно замолк: одутловатое его лицо выражало ненаигранную обиду — где-то в середине вагона переругивались женщины из-за освободившегося места. Певец, обращаясь к публике, плаксиво изрек:
— Я так не могу работать!..
Вагон дружно зашикал на скандалисток. Певец, дождавшись тишины, запел снова:
Дорогой товарищ Тито!
Ты ни в чем не виноват!
Как сказал Хрущев Никита.
Ты наш верный друг и бра-а-ат!..
Дохрипев куплет на своеобразном тремоло, он закончил выступление в прозе:
— Граждане, подайте борцу за ослабление международной напряженности!..
Шляпа его очень быстро наполнялась рублевками. Мне показалось, что всем даже стало легче дышать в этой духоте: так был обаятелен этот забулдыга… Он честно работал…