Заныл бок — вражий меч скользнул по кольчуге. Лонго развернулся, поднял щит и вовремя отразил удар, направленный в лицо. Безоружный, он отступил и посмотрел на последнего турка — огромного, длиннобородого. Тот ухмыльнулся, оскалив желтые гнилые зубы.
— Умри, неверный! — заревел турок.
Он замахнулся широко, целясь в грудь. Лонго притворно подставил щит, будто готовясь принять удар, но вместо того нырнул под клинок, двинул щитом в лицо. Турок отшатнулся, брызжа кровью из разбитого носа, выбрал жизнь, повернулся и, спотыкаясь, удрал.
Лонго высвободил меч, пощупал, морщась, бок — под кольчугой, должно быть, большой синяк. Похоже, повезло. Мечник поопытнее наверняка убил бы его. Вознеся хвалу Деве Марии, он ступил под прикрытие ближайшего шатра, осторожно выглянул. У множества костров суетились повара, но воинов виднелось немного. И желанной добычи среди них не было. Он уже отчаялся — но вдруг услышал ржание. Обернулся и увидел ехавшего через лагерь визиря, окруженного двумя десятками янычар в черной броне.
Думая лишь о мести, огнем пылавшей в душе, Лонго поднял меч и бросился на врага. Завидев одинокого воина, янычары выставили копья, оградили визиря. Лонго бежал прямо на острия. Он принял одно на щит, отбил другое мечом, врезался в янычара, опрокинув того на спину; крутнулся, уклоняясь от копья. Рубанул, развалив древко пополам, и начал неистово сечь, рубить, колоть, проламываясь к визирю.
Копье скользнуло по щиту Лонго, ткнуло в плечо. Не замечая боли, он ухватился за древко, дернул, потянул янычара вперед и рубанул сверху вниз. Краем глаза Лонго заметил сверкнувшую сталь, уклонился — едва успел! — от клинка, грозившего обезглавить. Он развернулся, размахивая мечом, отчаянно стараясь отогнать янычар. Лезвия скрежетали о кольчугу — он не обращал внимания. В ногу ударило копье — и Лонго упал на колено. Но, рыча от ярости и боли, он по-прежнему неистово рубил и колол. До визиря оставалась всего пара ярдов. Тонкое лицо врага избороздили морщины, борода и усы поседели, но сомнений не было: это именно он, турок с бледно-серыми глазами, кому Лонго оставил страшный шрам на лице много лет назад. Не в силах идти, Лонго пополз к нему, но янычары преградили путь. Лонго хотел пырнуть его, но кто-то схватил сзади, выкрутил из руки меч.
Глянув вверх, Лонго увидел над собой смерть: янычара с высоко поднятым ятаганом, выгнутое лезвие казалось черным под ярким солнцем. Страха не было — лишь горечь и сожаление об упущенной мести. Он различил зазубрину на длинном клинке, гладкую кожу рукояти, вздувшиеся на руке мышцы. Ятаган полетел вниз…