— Кажись, сын господарский, — чужим голосом произнесла Барболка.
— Миклош? — не понял Пал. — И что ему в голову взбрело? Иди сюда.
Барболка медленно, словно под ногами были не теплые шкуры, а гвозди да битое стекло, пошла к постели, где ее ждал муж. Хорошо, что он не видит, но есть еще Моника, Иштван, Дорка… Ей придется улыбаться, смеяться, хлопать в ладоши. Как же трудно быть счастливой, когда хочется упасть и сдохнуть.
— Барболка, — сильная рука сжала плечо, — я тебя ничем не обидел?
— Нет! — Разве это обида, если ненароком растопчешь цветок на дороге? Обида, когда нарочно. — Нет, что ты!
— Значит, показалось. — Пал отпустил ее и улыбнулся. — Давно ничего не боялся, а теперь боюсь, пожалеешь, что со мной связалась. Надо было тебе приданое дать да замуж отпустить, а я… Старый дурак! Разве можно хватать руками песню?!
Слов у Барболки не нашлось, а хоть бы и нашлись. Голос, он тоже выдать может. Юная господарка торопливо прижалась к мужу и обхватила его за шею. Пусть делает, что хочет, что ему нравится, только б верил в ее любовь, а она потерпит. Да пусть ее на куски режут, она никогда не сделает ему больно, потому что это безбожно.
— Барболка, неужто любишь? Мне правда нужна! Правда!
Она научится смотреть в незрячие глаза, это нужно не ему, а ей.
— Люблю… Чтоб меня Ферек с отцом забрали, если вру! Нет меня без тебя и не будет!
Все было не так, как во сне, и не так, как ночью, но это было и это будет. Барболка Карои никогда не предаст Пала, потому что… Потому что и вправду любит. Или полюбит! Таким, как он есть, живым, настоящим, а ландышевый морок развеется, забудется, улетит с рябиновым дымом.
1
Миклош вернулся раньше, чем Аполка смела надеяться. Муж пробыл в Сакаци всего одну ночь и умчался назад, даже не простившись с хозяевами. Умчался, потому что его ждала любовь. Аполка была счастлива, но свекор мог не понять сына, а молодая женщина не хотела становиться между Миклошем и отцом.
Будущая господарка Алатская заставила себя высвободиться из объятий.
— Миклош, зачем ты так быстро уехал? Господарь Карои может обидеться.
— Вряд ли. — Ей показалось, или Миклош чем-то недоволен? — С такой женой рухни замок, и то не заметишь.
— Такая красивая? — улыбнулась Аполка. — Красивее меня?
— Красивее тебя никого быть не может, — Миклош поцеловал жену в губы, но глаза были тревожными.
— Что-то случилось? — не выдержала Аполка. — Ты был у отца?
— Был, — на сей раз муж даже не пробовал скрыть досаду, — признавайся, ты с ним сговорилась, пока меня не было.
— Что ты! — Какая же она глупая, Миклош день и ночь гнал коня ради встречи с ней, а она встречает его так, словно ей главное услужить свекру. — Я господаря и не видела совсем. Ты уехал, я не жила, только ждала. Понимала, что ты далеко, и все равно на дверь смотрела… Я только не хочу, чтоб тебя из-за меня плохо было.