Гафур решил, что идти напрямик неразумно. Высота не высота, а силы уйдут. Уж проще следовать за тропкой, и быть может, им окажется по пути. Так и случилось. Они вышли к глубокому ручью, впадающему в оставшееся за спинами озеро. Прошли вдоль него и оказались в узкой каменистой балке, заросшей дикой северной малиной, дремучей ежевикой и все теми же колючими кустами с кроваво-красными цветами. Тропка сузилась, превратилась в едва видимую ниточку, но теперь это было не важно. Все видели, что в растительности кто-то протоптал дорогу, и не возникало сомнений, кем этот «кто-то» был.
Ручей, бегущий сверху, оглушительно звенел, прыгал по каменистым острым ступеням, скрывался в зарослях, подлезал под упавшие ветки и стволы. Здесь было прохладно и тенисто — растущие на обрывистых склонах сосны загораживали дорогу солнечному свету. На пути оказалась нависшая над тропой в виде огромного козырька гранитная скала. Здесь ручей срывался вниз маленьким водопадом, и воздух был свеж и прохладен от мириада разлетающихся брызг. Вода падала в небольшой бассейн с торчащими острыми влажными скалами.
Они напились и умылись, а затем свернули направо, начав подниматься по склону. Идти оказалось тяжело, то и дело приходилось хвататься за выступающие из песчаной земли золотистые сосновые корни. Наконец люди оказались на вершине одного из холмов. Сосны здесь были куда выше и прямее, чем на склонах, а трава напоминала густой ковер. В ней, куда ни кинь взгляд, виднелись блестящие рыжеватые шляпки маслят.
Гафур посмотрел туда, откуда они пришли. Деревня с такого расстояния была не больше ногтя мизинца. Далеко забрались. Гораздо дальше, чем он рассчитывал, но в этом не было ничего фатального. Поляна как никакое другое место подходила для того, что он задумал.
Солнце висело над головой, тени почти исчезли. Вот-вот настанет полдень — лучшее время, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, кто не слишком жалует солнечный свет. В это время суток дыхание Бездны наименее ощутимо, а, следовательно, драугр гораздо слабее, чем всегда. Грех этим не воспользоваться.
Некромант посмотрел на северян, ожидающих его приказаний.
— Думаю, передохнем и подготовимся здесь, — сказал колдун. — Заколите свиней и вытащите их из мешков.
— А что будешь делать ты? — мрачно спросил Ха-зон.
— Увидишь.
Пока северяне занимались делом, колдун еще раз осмотрел поляну. Определив, где восток, опустился на колени и быстро помолился. Он не был набожен, но в данной ситуации считал, что это будет не лишним. Затем снял с плеча сумку, открыл ее, достал толстую книгу в переплете из человеческой кожи, нашел нужную страницу с таблицами звезд и лунным календарем. Сверившись с ними, извлек из все той же сумки небольшую баночку с черной, получаемой из слюны поющих восточных червей, краской и тоненькую кисточку из горностаевых волос. Четкими короткими штрихами нарисовал на тыльной стороне ладони левой руки два десятка мелких рун «Подчинения», связав себя со своим мечом. Заключил все это в круг и добавил по «пирамиде стабильности» на центральных суставах каждого из пяти пальцев. Теперь, что бы ни случилось, никто не сможет выбить его Дар и заблокировать магию. Отчего-то Гафур ни на миг не сомневался, что хозяин драугра попытается провернуть подобное.