Шагов через тридцать коридор поворачивал под прямым углом и, словно какая-нибудь рыба, резко нырял вниз. Солнечные лучи сюда уже не проникали, и сдисец попал в объятья недружелюбного мрака. Но мрак не смог заставить его остановиться, а тем паче повернуть назад. Маг не стал высекать огонь или вызывать магических светлячков. Хоть тьма и скрывала угрозу, но в то же время она являлась и его защитником, свет сейчас был совсем не к месту. Да колдун и не нуждался в его присутствии. Измененные магией и эликсирами алые глаза с расширившимися вертикальными зрачками улавливали мельчайшие оттенки тьмы и позволяли человеку видеть так, словно он был на поверхности.
Гафур ступал мягко, и его скроенные из мягкой кожи речного дракона сапоги не издавали ни звука. Он настороженно вслушивался, но чуткое ухо не улавливало ничего, кроме далекого гула подземного потока. Через каждые пятнадцать шагов сдисец останавливался, прижимался к одной из стен, считал до десяти, затем, используя маленькую толику Дара, «прощупывал» окружающую его действительность, в надежде почувствовать гнетущее присутствие чужой силы. Но на его мысленный призыв отзывались лишь холодные камни. И ответом было — равнодушие.
Он долго шел, давно потеряв счет времени. Коридор разросся, его своды ушли в высоту, стены раздались в стороны. Откуда-то снизу неприятно дохнуло холодом. Здесь властвовало полное безветрие и вода. Много воды. Она была на полу, скапливалась в нишах, превращалась в небольшие озера с черной мутью. Началась череда холодных однообразных, похожих друг на друга неуклюжих залов. Некромант полагал, что, если спуститься еще ниже — на стенах выступит иней. Глубина не слишком велика, этим пещерам далеко до гробниц Аль-Джагуула, зарытых в пески Великой пустыни, но на севере земля не прогревается даже летом.
То и дело в стенах появлялись ответвления, предлагающие путнику заглянуть в новый коридор или зал. В каждом из них мог затаиться враг, но колдун предпочел держаться главной дороги и не лезть в узкие лазы, рискуя шеей. Он был уверен, что лич знает о его присутствии и рано или поздно они найдут друг друга. Весь вопрос в том, кто первым это сделает.
От ответа на него зависело многое, ибо некромант понимал, что вряд ли случится длинный поединок. Бой не будет напоминать сражение на мечах. Здесь требуется не меч, а кинжал. И лучше всего бить им — в спину.
Сдисец поравнялся с летящим откуда-то сверху ревущим водным потоком. Миновал его. Подземные залы вновь изменились. Вода осталась позади, и пещеры теперь напоминали ячейки сот огнепчел, а быть может, сырные дыры. Стало настолько холодно, что, если бы тело некроманта не оказалось подготовлено к этому, оно бы тряслось так, что стучали зубы. Здесь повелевала зимняя стужа, и будь у сдисца факел — миллионы кристалликов льда на стенах искрились бы, словно миллионы звезд на черной обивке Сахаль-Нефульского неба. Ноги то и дело скользили — каменный пол покрывала невидимая, но весьма ощутимая ледяная корочка.