На лбу пленника чернел глубокий кровоподтек, окруженный темно-фиолетовым кольцом. Кроме этой страшноватой отметины лицо его украшали крупные пятна ожогов, похожие на розовые лишаи. Смотреть на Кецалькоатля было мучительно неприятно — даже Балам-Акаб рядом с ним показался бы красавцем. Поэтому Кортес велел Фигероа вновь надеть на пленника маску, предварительно выправив на ней вмятину, оставшуюся от удара изумрудным жезлом.
Несколько раз Эрнандо пытался заговорить со Змеем, но тот будто не слышал, а если и поворачивал голову, то лишь смотрел в отверстия своей маски куда-то сквозь Кортеса. Он словно бы отгородился от мира невидимой стеной, сломать которую не могли ни уговоры, ни угрозы. Пока отряд прорывался к горам, у Кортеса хватало забот поважнее, но, оказавшись в безопасности за стенами Шочикемалько, он твердо решил разговорить пленника. На второй день пребывания в Крепости Цветов Эрнандо поднялся в небольшую комнату под крышей сторожевой башни, куда поместили Кецалькоатля.
Когда Кортес вошел в комнату, Змей неподвижно лежал на циновках.
— Приветствую тебя, Кецалькоатль, — вежливо поздоровался кастилец. — Вижу, тебе уже лучше. Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что я решил увезти тебя из Семпоалы.
Пленник не пошевелился. Кортес прошелся по комнате, внимательно разглядывая небогатую обстановку, и остановился в двух шагах от его ложа.
— Я пытался спасти тебя, — сказал он мягко. — После нашего разговора во дворце я понял, что ты очень одинок и нуждаешься в верных союзниках. А потом этот мерзкий колдун чуть было не убил тебя на глазах у всего города. Тотонаки коварны и вероломны, они наверняка хотели заполучить твою голову, чтобы прислать ее Монтекусоме… Змей издал странный булькающий звук — Эрнандо не сразу догадался, что он смеется.
— А так мою голову получил ты, Малинче, — проговорил он. — И теперь везешь ее в Теночтитлан. Что ж, о таких союзниках, как ты, можно только мечтать.
Кортес почти не обратил внимания на прозвучавшую в этих словах горькую насмешку — куда важнее было то, что пленник наконец заговорил.
— Я уже объяснил тебе, что связан словом, данным принцессе. Не моя вина, что принцесса захотела вернуться в столицу. Но пока ты находишься под моей защитой, тебе ничего не грозит даже во дворце самого Монтекусомы.
— Ты напрасно пытаешься успокоить меня, Малинче, — перебил его Кецалькоатль. — Хочешь, я скажу тебе, что будет дальше? Ты приведешь отряд в Теночтитлан и отдашь меня жрецам Тескатлипоки. С согласия Монтекусомы, разумеется. За это тебе заплатят, очень щедро заплатят — и ты, и твои люди на долгие годы забудете вкус нужды. А меня принесут в жертву моему жестокому брату, Дымящемуся Зеркалу, надеясь на то, что моя кровь спасет мир от наступления эры Шестого Солнца. Вот что произойдет со всеми нами очень скоро, Малинче.