Гинас вновь улыбнулся. Отчего-то эта улыбка выводила Майку из себя. Тоже мне!.. Она, между прочим, старше его на два года! А чувствует себя девчонкой.
— Майка…
— Госпожа Майеттин.
— Госпожа Майка. Хорошо… Подайте мне вон тот нож… пожалуйста.
Девушка взяла со столика ножик для очистки фруктов и протянула Гинасу. Убийца сел, привалившись к спинке кровати.
— Фанфаронство — это вот. — Сделал сложное движение рукой. Нож протек меж пальцев серебряной струей.
— Ух ты! — восхитилась Майка. — Здорово! А еще можете?
— Пожалуйста. И так и вот так.
Его свободная рука словно невзначай легла на запястье Майки, робко прижимая к столику. Майка сделала вид, что не замечает вольности. Ей было интересно, что произойдет дальше.
— А вот совсем другое фанфаронство.
Лезвие тюкнуло меж пальцев Майки. Девушка ойкнула и попыталась вырвать руку.
— Не двигайтесь, госпожа. Я могу поранить вас!
Нож заплясал. Удар к мизинцу — и в чистое поле. Меж безымянным и средним — в чистое. Между средним и указательным — и обратно. Лезвие мелькало так быстро, что Принцесса не успевала уследить за ним. Стук сливался в сухую чистую мелодию; стаккато гипнотизировало, вело за собой. Майка провалилась в уютную отрешенность. Ей хотелось сидеть и сидеть так вечно, вслушиваясь в капель ударов, доверяясь силе, что хранит ее руку.
Щелк-так-это-знак, — выстукивал нож. — Я-жду-играю-так. Иди-гляди: где-сидит-твой-господин?
Палец обожгло болью. Вскрикнув, она сунула его в рот. Соль. Солоно… Больно.
— Простите, госпожа Майеттин… Я не хотел…
— Ничего, — Майка оглядела палец. — Не страшно. Это всего лишь царапина! Вы в Гильдии этому научились?
— Да. Госпожа Май… еттин. В Старой гильдии. Это мое фанфаронство. И цена его — лишь капелька крови на вашей руке. А вот его плата, — Гинас кивнул в сторону двери кабинета, — другая. Она…
Узенькая ладошка прикоснулась к его губам.
— Хватит, — твердо произнесла Майка. — Ничего больше не говорите. Лежите, отдыхайте.
— Я. Все. Равно. Убью. Его.
Выйдя из гостиной, Майка привалилась виском к холодной стене. Сердце бешено колотилось. Вот оно, значит, как… Ничего не закончилось…
Сразу после дуэли Март собрался и куда-то исчез. Такое случалось и раньше — особенно когда он входил в новую историю. Каждая новая сказка несла Марту радость. А еще — боль и беспокойство. И не понять, чего больше.
Сам он объяснял это просто: давит. Тело, душа, выбранная роль… Когда становилось совсем невмоготу, он метался по комнатам и кричал. Как страшно он кричал! Майка успокаивала его, изгоняя злые тени, терзающие любимого. Однажды, во время особенно страшного приступа, она взяла с Марта слово. Никаких историй. Никаких королей, обманутых торговцев, мстительных баронесс. Хватит.