Когда Армана провели в комнату миссис Оливент, Рейн была там одна. Пожилые дамы еще не закончили переодеваться к ужину. На девушке было серое кружевное платье длиной до середины икр, с Низким декольте; ушки ее украшали крупные розоватые жемчужины, тонкое запястье — тройной браслет из того же розоватого жемчуга. К декольте была приколота яркая роза, в Тон ей подходили губная помада и лак на ногтях. Арману подумалось, что двумя очевидными чертами характера Рейн были безупречный вкус в одежде и почти бессознательное желание очаровывать. Что ж, невесело усмехнулся он про себя, его она очаровала без труда. Увидев одну лишь ее улыбку, он сразу почувствовал, что синяк под глазом получен не напрасно.
Продавец в аптеке дал ему какую-то настойку, которая сняла опухоль, а чтобы избежать вопросов про синяк, Арман надел солнечные очки. И сейчас принялся извиняться за них.
— Понимаете, у меня… перенапряжение глаз… — бормотал он, склоняясь к руке Рейн. Ему стало стыдно, что приходится лгать, а она мило улыбнулась и сказала, что это наверняка следствие кропотливой работы, которой он занимается.
Сочувственно глядя на молодого человека, Рейн подумала, что сегодня он выглядит совсем больным. Наверное, у него не очень крепкое здоровье.
— Вам нравится ваш отель? Какая жалость, что у нас нет свободной комнаты для гостей, куда можно было бы вас поселить.
— Вы слишком добры, — промямлил он, с облегчением глядя на входящую в комнату мать Рейн.
Она с порога извинилась за опоздание. Вслед за ней вошла герцогиня. И тут же Анна, служанка, объявила о приходе мистера Майлза Оливента, дяди Рейн по отцовской линии.
Завязалась общая беседа. Арман устроился рядом с герцогиней, и они с упоением заговорили о великолепном французском монастыре, который был так близок сердцам обоих.
Миссис Оливент снова исчезла. Она любила, чтобы ее званые вечера проходили «на пять с плюсом», и хотя Анна превосходно готовила, для хозяйки всегда находились дела.
Рейн подала бокал дяде Майлзу, к которому относилась с большой симпатией. Он был изящного сложения, с белоснежными волосами, а в глазу носил монокль. Сэр Майлз, в свою очередь, питал слабость к своей хорошенькой племяннице. Сегодня, наблюдая за Рейн, он решил, что никогда еще она не была так очаровательна, о чем немедленно сообщил ей.