— Он сейчас в Норвегии. Уехал на рыбалку.
— На рыбалку? В Норвегию? — глупо переспросила Рейн. «Нет, этого не может быть, — говорила она себе. — Он не мог просто так взять и уехать, если у него появилось свободное время, он должен был прилететь ко мне…» Ладони у нее вспотели, а сердце билось так, что было больно.
И тут тетушка, сама того не зная, нанесла завершающий удар:
— Клиффа пригласили какие-то люди по фамилии Фицбурн. Не знаю, когда он вернется, но я скажу ему, что вы звонили. А как ваше имя?…
— Не надо, — проговорила Рейн внезапно севшим голосом. — Не надо, не говорите, что я звонила. Спасибо вам, до свидания.
Она положила трубку. На мгновение все поплыло у нее перед глазами. Мысли были в полном хаосе. Значит, Клиффорд уехал на рыбалку с Фицбурнами! И Лилиас с ним! Ну конечно, Лилиас…
Рейн едва стояла на ногах. Колени у нее ослабли. Ей было дурно. Сквозь стеклянную дверцу кабинки она успела заметить идущего навстречу ей Армана — на лице у него была тревога.
Никогда еще Рейн никого не была так рада видеть, как в тот момент Армана. Он так добр и заботлив, он ее друг… Девушка, спотыкаясь, вышла из кабинки и почти упала ему на руки. Ошеломленный, он на мгновение задержал ее в объятиях — это было мгновение, исполненное одновременно блаженства и боли. Блаженства — от ее близости, от нежности к ней; боли — за ее боль. Он уже понял, до того как она сказала хоть слово, что подтвердились ее самые худшие опасения и что звонок в Лондон не дал успокоения, которого она искала. Молодой человек взглянул в бледное, осунувшееся юное лицо. В глазах ее застыло выражение недоумения и горести — как у ребенка, который не понимает, за что его так обидели.
— Ах, Арман, — пролепетала она. — Арман!..
— Бедная девочка… бедная малышка… что случилось?
Она вдруг очнулась и поняла, что они находятся в людном, ярко освещенном холле одного из самых красивых отелей Канн. Высокая, стройная, словно манекенщица, девушка в Длинном белом платье с корсажем, украшенным поблескивающими крупинками горного хрусталя, прошла мимо под руку с импозантным мужчиной в темно-синем смокинге. Они смеялись и болтали по-испански. Их смех и резкие голоса, невероятно быстро лопотавшие что-то на незнакомом языке, вдруг отрезвили и успокоили Рейн. Она пришла в себя, провела рукой по глазам и сказала чуть сдавленным, но веселым голосом:
— Идемте, Арман. Давайте выйдем отсюда.
— Но Рейн…
— Давайте выйдем, — повторила она быстро. Ее пальцы яростно вцепились в его руку.
Арман почувствовал, что она держится из последних сил. Не говоря ни слова, он вывел ее из отеля.