— Мама! — Рейн села на кровати, — давай лучше оставим этот разговор. Может, ты еще не знаешь, почему я вела себя, как ты выразилась, таким неприличным манером. Разве тебе бабушка не рассказала? По-моему, не тебе меня упрекать.
Роза Оливент высоко вздернула подбородок:
— Да, признаю — мы с матерью не имели права уничтожать твои письма.
— Это просто подло, — сказала Рейн тихо.
— Все равно нам важно было покончить с этим романом — между тобой и этим молодым человеком, которого все знают как бесчестного охотника за богатым приданым.
— Ничего подобного, мама, только ради всего святого, давай не будем сейчас начинать все снова. Давай договоримся вот о чем: ты поступила некрасиво и, кажется, до сих пор не понимаешь, к каким последствиям это привело. Бабушка знает, что я ее простила, и я в принципе не против простить и тебя, но только если ты перестанешь меня третировать.
Миссис Оливент поднялась со стула. Взглянув на себя мельком в зеркало, она поправила воротничок. Дрожащие пальцы, и только, выдавали ее внутреннее волнение. Она бы ни за что не призналась в этом, но ей пришлось пережить несколько неприятных моментов, когда стало известно о том, что сюда приезжал Клиффорд Калвер, и она поняла, что их с матерью разоблачили и им не удалось своими интригами разлучить эту парочку.
Она любила дочь, хотя считала ее непослушной и упрямой. Рейн была совсем непохожа на нее характером и темпераментом, что всегда создавало между ними весьма прискорбный, но неизбежный антагонизм. Роза очень жалела, что из ее дочери не получилась милая сладкая «душечка» вроде ее племянницы Дженнифер. Из-за редкостной утонченной красоты Рейн и её сложного характера с ней было трудно ладить. Но сейчас ей стало ясно, что придется несколько урезонить свой воспитательный пыл, иначе они с Рейн никогда ни о чем не договорятся. Поэтому она повернулась, подошла к дочери и заговорила с Ней с такой кротостью, какую выказывала крайне редко:
— Рейн, девочка моя, я действительно виновата перед тобой за эти письма — признаю. Мы, злые старые тетки, обманули тебя. Но мы были в отчаянии. Мы были уверены, что вдали от мистера Калвера ты остынешь и поймешь, что он не тот человек, который тебе нужен.
Рейн смущенно поерзала, стараясь не смотреть в глаза матери. Она пробормотала:
— Да ничего, мак. Давай помиримся и забудем про это. Такая жара — не хочется спорить, к тому же бабушка слегла, и мы сейчас должны думать о ней в первую очередь.
Миссис Оливент пододвинула стул поближе к кровати и продолжила самым задушевным голосом:
— Бедненькая моя, у тебя такой замученный вид. Тебе столько всего пришлось пережить…