Лихорадка, безсонная ночь и холодъ наводятъ на меня дремоту, время отъ времени я клюю носомъ. Я чувствую себя необыкновенно хорошо. Черезъ долгіе промежутки встрѣчаются намъ телѣги, запряженныя двумя или четырьмя буйволами; мы осторожно объѣзжаемъ ихъ, правильный ритмъ ѣзды прерывается, и я просыпаюсь. Время отъ времени проѣзжаемъ мы мимо домиковъ изъ обожженыхъ кирпичей, или лачужекъ пастуха, гдѣ женщины въ красивыхъ голубыхъ и красныхъ платьяхъ сидятъ на кровляхъ и разсортировываютъ пряжу для ковровъ или одежды. Когда мы проѣзжаемъ мимо, онѣ смотрятъ на насъ нѣкоторое время и сдвигаются ближе головами. но когда мы черезъ нѣсколько времени оглядываемся, онѣ уже снова заняты своей работой. Полунагія дѣти бѣгутъ за нами на далекія разстоянія, и только съ помощью мѣдной монеты можно отогнать ихъ прочь.
Дорога становится теперь болѣе дикой, чѣмъ когда-либо прежде, и желѣзныя кровли попадаются все чаще; весною, въ пору таянія снѣга, черезъ эти кровли перекатываются, вѣроятно, прехорошенькія лавины. Слѣва намъ не видно ничего, кромѣ кусочка стѣны, а за нею пропасть. Никогда въ жизни не видывалъ я такихъ глубинъ, я долженъ время отъ времени выходить изъ экипажа и итти пѣшкомъ; тогда я плотно держусь къ той сторонѣ, гдѣ горы. Но глубина словно притягиваетъ меня. Я смотрю время отъ времени назадъ и разглядываю въ бинокль тамъ внизу, въ глубинѣ крохотныя пашни. Когда я сижу въ экипажѣ, то крѣпко за него держусь.
Солнце жжетъ съ высоты, стеариновое пятно на моей курткѣ словно вѣтромъ унесло, мы снимаемъ свои одѣяла. Дорога идетъ внизъ, все внизъ, пропасти становятся еще страшнѣе, мы зигзагами объѣзжаемъ горныя разсѣлины. Дорога часто испорчена, и люди въ бурнусахъ поправляютъ ее. Карнѣй не особенно внимателенъ, онъ допускаетъ лошадей спотыкаться чаще, чѣмъ нужно, потому что самъ онъ, сидя на своихъ высокихъ козлахъ, забавляется тѣмъ, что глазѣеть внизъ, въ глубину. Такъ проѣзжаемъ мы станцію Гудауръ.
Здѣсь много аккуратно сложенныхъ изъ камней домовъ, одинъ даже двухъ-этажный. Окрестности суровы и пустынны, но все выглядитъ чисто и привѣтливо; въ дверяхъ стоятъ люди и смотрятъ, какъ мы проѣзжаемъ. У меня такое ощущеніе, словно сегодня воскресенье, хотя сегодня только пятница; люди, стоящіе въ дверяхъ, выглядятъ свободными и довольными. Быть можетъ, по ихъ магометанскому обряду сегодня и есть праздникъ.
Такъ идетъ дорога все дальше длинными линіями зигзаговъ между отвѣсными стѣнами горъ. Телеграфныя проволоки, сопровождающія насъ, прикрѣплены иногда къ самой горѣ, иногда же проведены подъ землею во избѣжаніе порчи отъ обваловъ. Мнѣ нельзя больше итти пѣшкомъ, это будетъ черезчуръ медленно, я задерживаю такимъ образомъ всю экспедицію; но я охотно пошелъ бы пѣшкомъ, ради своихъ нервовъ. Намъ попадается навстрѣчу почта, отрядъ казаковъ, состоящій изъ семи вооруженныхъ съ головы до ногъ людей, почтальонъ трубитъ въ свой рогъ, а мы сворачиваемъ въ сторону и останавливаемся, пока они проѣдутъ. Потомъ снова начинаемъ спускаться.