Вѣроятно, люди, къ которымъ мы подходили, часто были обладателями зеленаго тюрбана. Они, вѣроятно, совершили свои три паломничества ко гробу пророка, видѣли Мекку и были благочестивыми, святыми людьми; мы были, такимъ образомъ, въ знатномъ обществѣ. Здѣсь сознаніе собственнаго достоинства достигало грандіозныхъ размѣровъ.
Съ вашего позволенія, говоримъ мы, нельзя ли намъ посмотрѣть эти ковры?
Сколько вамъ угодно! гласитъ отвѣтъ.
Переводчикъ говоритъ:
Чужеземцы желаютъ купить коверъ.
И получаетъ въ отвѣтъ:
Они должны получить его въ подарокъ!
Переводчикъ сообщаетъ намъ отвѣтъ и благодаритъ отъ нашего имени.
Теперь очередь за нами отплатить любезностью за любезность. Переводчикъ говоритъ:
Чужеземцы пріѣхали издалека, но они добрые люди и охотно желали бы что-нибудь подарить тебѣ. Они бѣдные люди, у нихъ нѣтъ украшеній и лошадей; но у нихъ есть деньги, немножко денегъ, которыя собственно должны бы пойти на долгое путешествіе, но которыя они желаютъ теперь подарить тебѣ. Какъ же ты думаешь, сколько бы денегъ могли они тебѣ предложить?
Достойный мусульманинъ до смерти недоволенъ деньгами и ничего ровно не отвѣчаетъ.
Переводчикъ повторяетъ настойчиво и почтительно свой вопросъ.
Тогда мусульманину кажется неловкимъ еще дольше быть невѣжливымъ съ чужеземцами и отвергать ихъ даръ, и онъ отвѣчаетъ, что готовъ взять сто рублей.
Переводчикъ сообщаетъ его отвѣтъ. Это, по крайней мѣрѣ, на двѣ трети превышаетъ стоимость ковра, говоритъ онъ и прибавляетъ: Теперь я отвѣчу старику, что, если-бъ вы дали ему сто рублей, то это значило бы то же, что заплатитъ за коверъ, а его желаніе не таково.
Такъ какъ мы понимаемъ, что торгъ здѣсь долженъ происходить такимъ образомъ и въ такомъ порядкѣ, то мы и предоставляемъ переводчику дѣйствовать и говорить, что ему вздумается.
Завязываются долгіе переговоры между обоими. Мы нѣсколько разъ подходимъ къ двери и хотимъ уйти отсюда, но торги и болтовня все не прекращаются, и въ концѣ-концовъ мы-таки получаемъ коверъ за ту цѣну, которую сами назначили.
И мы разстаемся самымъ любезнымъ и вѣжливымъ образомъ съ благочестивымъ человѣкомъ.
Но времени было у насъ въ изобиліи.
Тюрбаны у купцовъ пестрые, потому-то и встрѣчаешь здѣсь такое множество пестрыхъ тюрбановъ. Но здѣсь почти также много и бѣлыхъ, которые являются достояніемъ дворянства, науки, благочестія, т.-е., часто принадлежать сумасбродамъ. Ибо кому же не хочется быть дворяниномъ, ученымъ или благочестивымъ человѣкомъ? Многіе пробуютъ заявить это также и передъ другими. Тюрбаны евреевъ и христіанъ темнаго цвѣта и сдѣланы изъ грубой шерстяной ткани въ знакъ ихъ подчиненія; въ Персіи этимъ отщепенцамъ вообще воспрещается носить тюрбанъ.