Николай Ивановичъ проснулся, посоловѣлыми глазами смотрѣлъ на жену и прокурора и съ просонья спрашивалъ:
— Пріѣхали? Куда пріѣхали?
— Никуда не пріѣхали. Но знаешь-ли ты, по какой мѣстности мы ѣдемъ? внушительно говорила Глафира Семеновна мужу. — Мы ѣдемъ по мѣстности, которая въ горахъ кишитъ разбойниками. Вотъ Степанъ Мефодьичъ говоритъ, что здѣсь повсюду, повсюду разбойники. Нужно быть на сторожѣ, а ты спишь, какъ невинный младенецъ.
— Позвольте, позвольте, мадамъ Иванова, перебилъ ее прокуроръ. — Я разсказываю больше о прежнемъ, достамбуловскомъ времени. Но Стамбуловь вѣдь цѣлую войну велъ противъ нихъ, и надо отдать ему честь, перебилъ или перехваталъ ихъ атамановъ и шайки разсѣялись.
— Вы говорили, что даже были случаи нападенія на поѣзды.
— Были, были. Нападали, пассажировъ обирали до нитки, потомъ брали ихъ въ плѣнъ и требовали за нихъ выкупъ. Все это было сравнительно недавно, три-четыре года тому назадъ, но теперь, за послѣднее время, у насъ спокойно.
— Да вѣдь спокойно, спокойно, а вдругъ и будетъ не спокойно, проговорила Глафира Семеновна.
Прокуроръ пожалъ плечами.
— Конечно, все можетъ случиться, но изъ этого не слѣдуетъ, чтобы такъ ужъ очень пугаться, сказалъ онъ. — Смотрите, какъ вы поблѣднѣли. Воды-бы вамъ выпить, но ея нѣтъ. Выпейте вина. Это васъ прибодритъ. Вино есть.
— Пожалуй, дайте.
У Глафиры Семеновны дрожали руки.
Прокуроръ вытащилъ изъ кармана складной штопоръ, досталъ бутылку съ бѣлымъ виномъ, откупорилъ ее и, наливъ полъ-стакана, подалъ Глафирѣ Семеновнѣ.
Та выпила нѣсколько глотковъ и проговорила:
— Боже мой, по какой мы дикой землѣ ѣдемъ! Даже на желѣзнодорожные поѣзда нападаютъ. Знала-бы, ни за что не поѣхала! Это все ты… кивнула она на мужа.
Тотъ зѣвалъ, протиралъ глаза и откашливался въ платокъ.
— Ну, вотъ… Не на кого валить бѣду, такъ на мужа. А сама только и бредила Константинополемъ. Вѣдь мы въ Константинополь ѣдемъ.
— Да никакой тутъ бѣды нѣтъ, и вы можете успокоиться. Теперь разбойничьи банды если гдѣ еще и существуютъ, то перемѣнили свою дѣятельность. Въ прошломъ году я былъ судебнымъ слѣдователемъ, производилъ слѣдствіе надъ двумя пойманными вожаками и познакомился съ ихъ нынѣшними операціями. Теперь они живутъ въ горахъ и держатъ въ страхѣ только селенія. Чтобы никого не трогать, они распоряжаются очень просто. Берутъ извѣстную дань съ селъ и деревень. И если дань взята — они уже ту деревню не трогаютъ и даютъ у себя въ горахъ спокойный пропускъ лицамъ изъ той деревни. На слѣдствіи свидѣтели показывали, что у здѣшнихъ разбойниковъ на этотъ счетъ слово вѣрное, что у нихъ существуетъ своя честь.