— Нѣтъ, здѣсь все еще область лѣсной торговли. Тутъ находится громадная контора французскаго общества разработки лѣсныхъ и горныхъ продуктовъ; за Басаржикомъ, когда мы начнемъ огибать вонъ ту гору, увидимъ опять лѣса, спускающіеся съ горъ, а за лѣсами вы увидите виноградники. Я скажу, когда область винодѣлія начнется.
— Ну, такъ я тамъ и открою бутылку. А теперь только смолку собью.
И Николай Ивановичъ принялся отбивать на бумагу смолку отъ шампанской бутылки.
Поѣздъ пріѣхалъ на станцію Татаръ-Басаржикъ, постоялъ тамъ минутъ пить и помчался дальше.
Дѣйствительно, на горахъ опять засинѣли хвойные лѣса. Пересѣкли горную рѣчку, которую прокуроръ назвалъ Кришмой, пересѣкли вторую — Деймейдеру рѣку.
— Сплавныя рѣки и обѣ въ Марицу вливаются, пояснилъ прокуроръ. — По нимъ сплавляютъ лѣсъ.
Поѣздъ мчался у подножія горъ. На нижнихъ склонахъ лѣсъ началъ рѣдѣть и дѣйствительно начались виноградники.
— Вотъ она область винодѣлія! Началась, сказалъ прокуроръ.
— Привѣтствуемъ ее! — отвѣчалъ Николай Ивановичъ, сидѣвшій съ бутылкой шампанскаго въ рукахъ, у которой были уже отломаны проволочные закрѣпы и пробка держалась только на веревкахъ. Онъ подрѣзалъ веревки — и пробка хлопнула, ударившись въ потолокъ вагона. Шипучее искрометное вино полилось изъ бутылки въ чайникъ. Затѣмъ туда же прокуроръ влилъ изъ бутылки остатки болгарскаго бѣлаго вина.
— Коньячку-бы сюда рюмки двѣ, проговорилъ какъ-то особенно, въ засосъ, Николай Ивановичъ, но жена бросила на него такой грозный взглядъ, что онъ тотчасъ-же счелъ за нужное ее успокоить:- Да вѣдь у насъ нѣтъ съ собой коньяку, нѣтъ, нѣтъ, а я только говорю, что хорошо-бы для аромата. Ну, Степанъ Мефодьичъ, нальемъ себѣ по стакану, чокнемся, выпьемъ и распростимся. Дай вамъ Богъ всего хорошаго. Будете въ Петербургѣ — милости просимъ къ намъ. Сейчасъ я вамъ дамъ мою карточку съ адресомъ.
— Собираюсь, собираюсь въ Петербургъ, давно собираюсь и навѣрное лѣтомъ пріѣду, отвѣчалъ прокуроръ. — А вамъ счастливаго пути! Желаю весело пожить въ Константинополѣ. Городъ-то только не для веселья. А насчетъ дороги, мадамъ Иванова, вы не бойтесь. Никакихъ теперь разбойниковъ нѣтъ. Все это было да прошло. Благодарю за нѣсколько часовъ, пріятно проведенныхъ съ вами, и пью за ваше здоровье! прибавилъ онъ, когда Николай Ивановичъ подалъ ему стаканъ съ виномъ.
— За ваше, Степанъ Мефодьевичъ, за ваше здоровье!
Николай Ивановичъ чокнулся съ прокуроромъ, чокнулась и Глафира Семеновна.
Поѣздъ свистѣлъ, а въ окнѣ вагона вдали показался городъ.
— Филипополь… сказалъ прокуроръ — Къ Филипополю приближаемся. На станціи есть буфетъ. Буфетъ скромный, но все таки съ горячимъ. Поѣздъ будетъ стоять полчаса. Можете кое чего покушать: жареной баранины, напримѣръ. Здѣсь прекрасная баранина, прибавилъ онъ и сталъ собирать свои вещи.