Горничная скрылась, но вслѣдъ за ней явился лакей съ бакенбардами въ видѣ рыбьихъ плавательныхъ перьевъ и объявилъ, что теперь чаю подать нельзя, такъ какъ кухня и всѣ люди заняты приготовленіемъ ужина по случаю суаре-дансамъ, а если мадамъ и монсье желаютъ ужинать, то въ двѣнадцать часовъ можно получить ужинъ изъ четырехъ блюдъ за пять франковъ,
— Вонъ! — закричалъ на лакея взбѣшенный Николай Ивановичъ, когда Глафира Семеновна перевела ему французскую рѣчь. — Вѣдь это чертъ знаетъ что такое! Люди просятъ чаю, а они предлагаютъ ужинъ. Мерзавцы! Подлецы! И это лучшій англійскій отель! Нѣтъ, завтра-же вонъ изъ такого отеля! Переѣдемъ куда нибудь въ другой. Да и не могу я видѣть эти фраки и натянутыя лакейскія морды! А горничная, такъ словно балетъ танцуетъ! Пируэты какіе-то передъ нами выдѣлываетъ. Два раза сегодня чай требуемъ и два раза почему-то его нельзя намъ подать!
— Не горячись, не горячись! — остановила его жена. — Тебѣ это вредно. Сейчасъ я приготовлю чай… Хоть и трудно это, но приготовлю.
— Какъ ты приготовишь?
— Чайникъ у насъ есть, чай есть, сахаръ тоже… Есть и двѣ дорожныя чашки. Вода въ графинѣ… Сейчасъ я вскипячу воду въ металлическомъ чайникѣ на спиртовой машинкѣ, на которой я грѣю мои щипцы для завиванія челки, и заварю чай…
— Душечка! Да ты геніальный человѣкъ! Вари, вари скорѣй! воскликнулъ Николай Ивановичъ, бросившись къ женѣ, обнялъ ее, потрепалъ по спинѣ и прибавилъ:- Молодецъ-баба! Дѣйствуй!
И вотъ Глафира Семеновна, переоблачившаяся въ капотъ, кипятитъ на спиртовой машинкѣ воду. Стукъ въ дверь. Входитъ горничная, въ удивленіи смотритъ на приготовленіе кипятку, улыбается и сообщаетъ, что если мадамъ и монсье хотятъ пить, то можно подать вино и шипучую воду.
— Проваливай! Проваливай въ свой кордебалетъ! кричалъ ей по-русски Николай Ивановичъ и махалъ рукой.
Горничная быстро произноситъ «доброй ночи», кладетъ на столъ лоскутокъ бумажки и опять исчезаетъ. Николай Ивановичъ беретъ лоскутокъ и читаетъ. На немъ карандашомъ написано по-французски: «чай и кофе отъ 8 часовъ до 10 часовъ утра, въ 1 часъ дня — завтракъ, въ 6 часовъ вечера чай, въ 8 часовъ обѣдъ».
— Смотрите, пожалуйста, косвенный выговоръ дѣлаютъ, какъ смѣли спросить въ непоказанное у нихъ время чай и прислали письменный приказъ, какъ намъ жить слѣдуетъ! Ахъ, скоты! Нѣтъ, вонъ изъ этой гостинницы. Ну, ихъ къ черту! Не желаю я жить по нотамъ.
Черезъ полчаса супруги пили чай. Николай Ивановичъ съ жадностью пилъ горячую влагу въ прикуску и говорилъ женѣ:
— И право, такъ лучше… Какой прелестный чай… Одинъ восторгъ, что за чай!.. Вѣдь я у себя въ складахъ и въ кладовыхъ, въ Петербургѣ, всегда такой чай пью, чай, заваренный прямо въ большомъ чайникѣ. Артельщикъ пойдетъ въ трактиръ и заваритъ. Ты и завтра утромъ, душечка, приготовь такой-же… сказалъ онъ женѣ.