— Братъ славянинъ? спросилъ его въ свою очередь Николай Ивановичъ.
— Нѣ, господине. Нѣмски человѣкъ, отвѣчалъ тотъ. — Но я говорю по русски. Здѣсь ресторанъ Одесса, а я жилъ и въ русски городѣ Одесса.
— Отлично… Но когда-же у васъ представленіе начнется?
— Когда публикумъ побольше соберется, господине. — Теперь скоро. Въ девять часовъ придетъ музыкантъ — и тогда начнется.
Николай Ивановичъ заказалъ себѣ бутылку Монастырскаго вина, а женѣ велѣлъ подать апельсиновъ — и они стали ждать представленія.
Публики прибывало мало, но къ представленію все-таки готовились и у эстрады стали зажигать двѣ большія керосиновыя лампы. Изъ дамъ, не считая исполнительницъ увеселительной программы, въ ресторанѣ была только одна Глафира Семеновна. Актрисы косились въ ея сторону, подсмѣивались и что-то шептали свое ну собесѣднику въ красномъ фракѣ. Глафира Семеновна это замѣтила и сказала мужу:
— Халды… Нахалки… Чего это онѣ на меня глаза таращатъ?
— Да, видишь-ли, здѣсь должно быть не принято, чтобъ сюда замужнія дамы ходили, отвѣчалъ Николай Ивановичъ.
— А почему онѣ знаютъ, что я замужняя?
— Ну, ужъ это сейчасъ для каждаго замѣтно. Конечно-же, строго говоря, тебѣ здѣсь сидѣть не совсѣмъ удобно.
— А вотъ хочу и буду сидѣть! капризно проговорила Глафира Семеновна. — При мужѣ мнѣ вездѣ удобно. Съ мужемъ я даже еще въ болѣе худшее мѣсто пойду и никто меня не долженъ осуждать. Я туристка и все видѣть хочу.
— Да будемъ сидѣть, будемъ.
Среди публики появился англичанинъ въ желтой клѣтчатой парочкѣ, тотъ самый, который ѣхалъ вмѣстѣ съ супругами въ одномъ вагонѣ. Фотографическій аппаратъ, бинокль въ кожаномъ чехлѣ и баулъ съ сигарами висѣли у него черезъ плечо на ремняхъ такъ-же, какъ и въ вагонѣ. Онъ усѣлся за столикомъ и спросилъ себѣ бутылку портеру.
Пришла еще одна дама исполнительница — тоже ужъ почтенныхъ лѣтъ, но въ бѣломъ платьѣ и съ необычайно роскошной шевелюрой, взбитой какой-то копной на макушкѣ и зашпиленной бронзовой шпагой необычайныхъ размѣровъ. Она ухарски хлопнула по плечу усача въ красномъ фракѣ, подала руку накрашеннымъ въ черныхъ платьяхъ дамамъ и подсѣла съ нимъ.
Невдалекѣ отъ супруговъ, за столикомъ, появился турокъ въ статскомъ платьѣ и въ красной фескѣ и подмигнулъ дамамъ исполнительницамъ, какъ знакомымъ. Одна изъ дамъ въ черномъ платьѣ тотчасъ-же сдѣлала ему носъ, а блондинка въ бѣломъ платьѣ снялась со стула и подошла къ нему. Онъ велѣлъ слугѣ подать маленькую бомбоньерку съ конфектами и передалъ блондинкѣ. Она взяла ее и понесла товаркамъ. Тѣ показывали знаками турку, чтобъ онъ и имъ прислалъ по такой-же бомбоньеркѣ. Онъ поманилъ ихъ къ себѣ, но онѣ не пошли. Все это наблюдала Глафира Семеновна отъ своего стола и наконецъ проговорила: