Вдруг Кларисса сказала:
— Можно спросить вас?.. Вы давно работаете пожарником?
— С тех пор, как мне исполнилось двадцать. Вот уже десять лет.
— А вы когда-нибудь читаете книги, которые сжигаете?
Он рассмеялся:
— Это карается законом.
— Да-а… Конечно.
— Это неплохая работа. В понедельник жечь книги Эдны Миллей, в среду — Уитмена, в пятницу — Фолкнера. Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел. Таков наш профессиональный девиз.
Они прошли еще немного. Вдруг девушка спросила:
— Правда ли, что когда-то давно пожарники тушили пожары, а не разжигали их?
— Нет. Дома всегда были несгораемыми. Поверьте моему слову.
— Странно. Я слыхала, что было время, когда дома загорались сами собой, от какой-нибудь неосторожности. И тогда пожарные были нужны, чтобы тушить огонь.
Он рассмеялся. Девушка быстро вскинула на него глаза.
— Почему вы смеетесь?
— Не знаю. — Он снова засмеялся, но вдруг умолк. — А что?
— Вы смеетесь, хотя я не сказала ничего смешного. И вы на все отвечаете сразу. Вы совсем не задумываетесь над тем, что я спросила.
Монтэг остановился.
— А вы и правда очень странная, — сказал он, разглядывая ее. — У вас как будто совсем нет уважения к собеседнику!
— Я не хотела вас обидеть. Должно быть, я просто чересчур люблю приглядываться к людям.
— А это вам разве ни о чем не говорит? — Он легонько похлопал пальцами по цифре 451 на рукаве своей угольно-черной куртки.
— Говорит, — прошептала она, ускоряя шаги. — Скажите, вы когда-нибудь обращали внимание, как вон там, по бульварам, мчатся ракетные автомобили?
— Меняете тему разговора?
— Мне иногда кажется, что те, кто на них ездит, просто не знают, что такое трава или цветы. Они ведь никогда их не видят иначе как на большой скорости, — продолжала она. — Покажите им зеленое пятно, и они скажут: ага, это трава! Покажите розовое — они скажут: а, это розарий! Белые пятна — дома, коричневые — коровы. Однажды мой дядя попробовал проехаться по шоссе со скоростью не более сорока миль в час. Его арестовали и посадили на два дня в тюрьму. Смешно, правда? И грустно.
— Вы слишком много думаете, — заметил Монтэг, испытывая неловкость.
— Я редко смотрю телевизионные передачи, и не бываю на автомобильных гонках, и не хожу в парки развлечений. Вот у меня и остается время для всяких сумасбродных мыслей. Вы видели на шоссе за городом рекламные щиты? Сейчас они длиной в двести футов. А знаете ли вы, что когда-то они были длиной всего в двадцать футов? Но теперь автомобили несутся по дорогам с такой скоростью, что рекламы пришлось удлинить, а то их никто и прочитать бы не смог.