Представить стену. Произнести заклинания и думать о стене. Успокоиться самой. Унять волнение, тревогу и пожирающий страх. Стена прочная, животное не перейдет через нее. Травка замолчит. И наступит, наконец, тишина...
Травка задышала ровно, с короткими промежутками между вдохами. Закрыла глаза, разомкнула кулаки. Обозначились ямочки на худых щеках и перестали лихорадочно блестеть черные глаза. Разошлись черные брови, лоб стал гладким и немного трогательным. И не скажешь, что эта девочка только что рычала не по-людски. Нок медленно выдохнула, села. Теперь можно спокойно дышать. Животное, только что стоявшее на пороге их хижины, пропало. Растворилось в ночи, точно его и не было.
Вот и славно... Вот и хорошо...
- Что... что это было? - тихо всхлипнув, пробормотала Малышка.
-Это химай, - тут же пояснил Еж, словно торопился показать свои знания, - он приходит сюда, когда Травка так кричит. Не всегда, но в самые темные ночи, когда нет полнолуний. Только Нок может его остановить.
- Когда ты уже прекратишь болтать? - устало спросила Нок.
Подняла Травку, грубо кинула на кровать и села рядом. Травка даже не пошевелилась. После таких припадков она спала чуть ли не целый день, до самого вечера. Не ворочалась, не шевелилась вообще, точно мертвая.
- Прости меня, Нок. Мне не следовало на ночь говорить, - тут же согласился Еж, - я просто хотел рассказать новенькой...
- Все. Спите. Пока не пришел кто-нибудь еще.
Усталость была такой сильной, что не хотелось ни говорить, ни ругать глупого Ежа. Меньше бы болтал - меньше было бы неприятностей. Хорошо еще, что удалось отвадить химая. А если бы он вошел и пережрал тут всех? Мало, что ли, таких случаев бывает в городе? С химаями никто не может справиться, их даже толком никто и не видел при дневном свете. Нок никому, ни одной живой душе не рассказывала, что эта тварь приходит к ним ночью. Иначе выгонят не то, что из Корабельного Двора - из Линна. В пустыню, подальше от людей. Чтобы не притягивала в город химаев. И Нок выгонят, и Ежа и Травку эту дурную.
Вот на самом деле кто виноват во всех неприятностях. И за что Нок такое наказание? За что свалилась на нее эта противная девчонка?
Иногда, в такие вот ночи Нок отчаянно желала Травке смерти. Правда, не выпускала это желание наружу, сжимала внутри, лелеяла. И думала, думала. Хорошо ли это - желать кому-то смерти? Моуг-Дган учил делать добро, но для Травки настоящим добром была бы возможность умереть. Потому что это не жизнь, а что-то страшное. Девочка эта ни говорит и не играет. Даже прямо в глаза не смотрит. Ни одного ясного желания, ни одного внятного слова.