Голос у Прокла Ивановича чаще всего был вкрадчивый и слащавый, его бегающие глазки никогда не смотрели прямо. Улыбка придавала благодушие лицу Прокла Ивановича, но то была лишь маска, за которой скрывалась двуличная натура этого князя.
Покуда Мария Ивановна бегала в помещения слуг, отдавая им необходимые указания, Прокл Иванович в это время отыскал в ее покоях две маленькие серебряные чарки и небольшой медный сосуд с хмельным медом. Вернувшаяся Мария Ивановна увидела, как ее брат и великокняжеский гонец, сидя за столом, что-то по-приятельски обсуждают, давясь смехом. Узрев на столе две серебряные чарки и медный сосуд с чеканными узорами в восточном стиле, Мария Ивановна переменилась в лице.
– Вы что же, выпили хмельной мед из этого кувшинчика? – дрогнувшим голосом воскликнула Мария Ивановна.
Прокл Иванович поднял на сестру блестящие глаза и с развязной улыбкой обронил:
– Ну выпили! И что с того? Тут было-то по три глотка на брата! – Прокл Иванович небрежно встряхнул изящный медный сосуд и со стуком опустил его на середину стола. – С этого даже гусь не захмелеет. Верно я говорю?
Прокл Иванович со смехом хлопнул гонца по плечу, тот согласно закивал лохматой головой, растянув рот в широкой улыбке.
Резко развернувшись, Мария Ивановна удалилась в соседнее помещение, затворив за собой дверь. Она была объята смятением и негодованием на брата, который, сам того не ведая, выпил приворотное зелье и угостил этим питьем совершенно постороннего человека. Теперь, если верить волховице, Прокл Иванович должен воспылать страстью к жене своего племянника, встретившись с ней одним-единственным взглядом. Великокняжескому гонцу такое не грозит, поскольку он сегодня же ускачет обратно в Москву, не увидев супругу Владимира даже краем глаза.
Кое-как взяв себя в руки, Мария Ивановна первым делом велела гонцу отправляться в обратный путь, сунув ему две серебряные монеты. Не слушая возражений брата, Мария Ивановна приказала старшей из своих служанок проводить гонца на конюшню, чтобы он сам выбрал свежую лошадь. Дорога до Москвы была не близкая, а конь, на котором гонец приехал в Серпухов, еще не успел восстановить свои силы.
Глава шестая. Благие намерения
Мария Александровна не скрывала своего удивления, когда к ней в Марьино приехала посреди зимы Мария Ивановна.
Две вдовствующие княгини расположились в жарко натопленной светлице для беседы с глазу на глаз. Нежданная гостья поведала хозяйке Марьинской загородной усадьбы, что она прибыла к ней по важному делу.
– Признаюсь, душа моя, не приглянулась мне поначалу твоя племянница, сосватанная тобой моему сыну, – молвила Мария Ивановна, сидя в кресле с подлокотниками напротив вдовы Симеона Гордого. – Не стану скрывать, в ту пору сердце мое лежало к боярышне Кристине, дочери Федора Воронца. Ныне же мое отношение к твоей племяннице переменилось, ибо я узнала ее с самой лучшей стороны. Уверена, сыну моему именно такая жена и под стать. К сожалению, Владимир продолжает заглядываться на Кристину и даже помышляет соединиться с нею законным браком. – Мария Ивановна печально вздохнула, поправив на своей груди золотое ожерелье.