— Я тебе не машинистка.
— Как можно, Муза Павловна, перепутать вас с машинисткой! — возмутился Агеев. — У меня и в мыслях даже такого не было. Я напечатаю сам.
— Шел бы ты лучше в машбюро, — посоветовала ему бухгалтер.
— А вы что же туда не обращаетесь? Все сами, да сами. А ведь они эти ведомости должны печатать.
— У них не допросишься. А если и напечатают, так ошибок понаделают. Ну, садись, только на две минуты. — Перешла за соседний стол и принялась что-то вычислять на микрокалькуляторе.
Агеев управился быстро. Уходя, сказал:
— Не жалеете вы себя, Муза Павловна. Машинка у вас тяжелая, как буфет. О чем только дирекция думает. Надо же электрическую купить.
— Ладно-ладно, — ворчала она, усаживаясь за машинку. — Тоже мне жалостливый выискался.
А он, перепрыгивая через ступеньки, поднялся на следующий этаж, заглянул в плановый отдел. Здесь трое молодцов писали, не отрываясь, какие-то бумаги.
Машинку Агеев приметил не сразу. Она возвышалась на шкафу, накрытая пластиковым футляром.
— Привет, орлы, — сказал Агеев кисло. — Обещали в стенгазету заметку, и где она?
— Кто обещал? — спросил один из них, оторвав кудлатую голову от бумаг.
— Не знаю точно кто, — веско заметил Агеев, — но мне сказали, что из планового.
— Наверняка, Дубовик обещал, — проговорил лысый мужчина, поправляя очки. — Вот так всегда — он пообещает, а мы за него отдувайся.
— А где Дубовик-то? — поинтересовался Агеев.
— Как всегда дома с ОРЗ. На следующей неделе выйдет. Время, небось, терпит?
— Не очень, — сказал Агеев. — Ну, уж ладно. А пока вот что, мужики, я вашей машинкой попользуюсь. Заметочку надо перепечатать.
— Давай, — равнодушно отозвался один из них.
Агеев ловко снял машинку со шкафа, установил на свободном столе, принялся за дело…
… Секретарь директора Лидия Константиновна Рябикова производила «ревизию» ящиков своего письменного стола. Она была так увлечена этим делом или не ждала никого, что от настойчивого стука в дверь слегка вздрогнула.
— Войдите. — Она потерла висок, словно у нее неожиданно разболелась голова.
Агеев бодро проговорил:
— Добрый день!
— Здравствуйте, — негромко откликнулась Лидия Константиновна.
— Извините, что оторвал от дел, — сказал он.
— Да какие у меня теперь дела, — и она невольно кивнула на открытую дверь в директорский кабинет, через которую хорошо был виден большой письменный стол. На его гладкой поверхности не было ни листочка бумаги, ни единой папки.
— Директора нет? — спросил Агеев.
— Владимир Иванович Мельников, — торжественность и грусть слышались в голосе Лидии Константиновны, — умер десять дней назад.