Я пришел к выводу, что рекомендательное письмо, которое позволит мне прийти со своими идеями к кому угодно, лучше всего будет смотреться на гербовой бумаге Олимпийского оргкомитета с подписью из пяти золотых колец. А поскольку снова открыть мне путь к Ашеру мог только Рик Бирч, то ему и суждено стать моим следующим слушателем.
Встретиться с Бирчем я договорился в штаб-квартире Лос-Анджелесского оргкомитета, считая, что именно на этой площадке буду убедительно смотреться в роли олимпийского претендента. И там поведал ему о своем африканском опыте, породившем во мне идею музыки для Олимпиады. В финале я поместил призыв к действию:
– Композиции и исполнение заиграют красками целого созвездия талантов. Мы отдадим честь духу Олимпиады и невероятно обогатим для зрителей процесс восприятия ее событий.
Рик улыбнулся:
– Я понял.
И завертелось! При поддержке Рика мы пересказали африканскую историю Гарри Ашеру. И теперь он ее прочувствовал. Как и Роджер Гудман, продюсер спортивных трансляций ABC. После сделки с ABC я направился к генеральному директору CBS Records Уолтеру Йетникову. С ним я сотрудничал и до того, и нам предстояло разделить доходы от продаж будущего альбома, так что донести до него мою историю оказалось еще легче. Но Йетникова интересовала только музыка, способная приносить прибыль и годы спустя, поэтому я сделал особый акцент на потенциальных масштабных сборах от продажи пластинки, которые будут тем больше, чем более высокого класса композиторов удастся нам привлечь.
Заручившись поддержкой Йетникова, я пересказал свою историю обладателям «Грэмми» и «Оскара» Джону Уильямсу, Квинси Джонсу и Биллу Конти. Чтобы подогреть их интерес, я подчеркнул, что аудитория Олимпиады оценивается в два миллиарда человек, и каждый услышит их сочинения. Пришлось приложить усилия и чтобы разрушить предубеждение некоторых музыкантов по отношению к «голливудской машине». Если б я выглядел человеком, пытающимся нажиться на Олимпиаде за их счет, они не стали бы иметь со мной дело. Поэтому, откинув стандартную практику, мы пообещали сохранить за ними официальные права на будущие композиции. И внезапно все поняли и приняли нашу идею. Сокровищницу талантов пополнили такие имена, как Джорджио Мородер, Боб Джеймс, Берт Баккара, Кэрол Бэйер Сэджер, Кристофер Кросс, Тото, Форинер, Херби Хэнкок и Филип Гласс. Теперь оставалось лишь осуществлять поставки.
Все десять месяцев, потребовавшихся столь разным музыкантам, чтобы сочинить, исполнить и записать свои композиции, я каждую ночь просыпался в холодном поту от жуткого видения: набитый людьми Лос-Анджелесский «Колизей», дирижер взмахивает палочкой и… тишина… Музыки нет. Но в конце концов пришел день, когда композитор Джон Уильямс и Дэвид Вольпер, отвечавший за церемонии открытия и закрытия, позвали нас в оркестровый зал MGM на репетицию написанной Уильямсом композиции «Фанфары».