Крошка-месть (Алешина) - страница 82

Я сложила письмо и спрятала в карман.

Где его искать? Надо ли его искать?

Каждый имеет право на свою смерть.

Я посмотрела в небо. Черные тучи начали понемногу уходить на запад, открывая светлое, серо-жемчужное небо.

— Сашка, ты…

Я обернулась к Лизе.

Она отступила, испугавшись выражения моих глаз.

— Что случилось? — спросила она обеспокоенно.

Я протянула ей письмо.

— Там все написано, — сказала я. — Все, над чем мы так долго ломали голову…

Она взяла у меня письмо, и, словно освободившись от этого груза, я облегченно вздохнула.

— Где он может быть? — спросила она, когда дочитала.

— Наверное, в своей киностудии, — ответила я. — Скорее всего уже поздно. Мы не застанем его живым. Да так, наверное, и лучше…

— Наверное, — согласилась со мной она.

— Каждый имеет право на собственную смерть, — повторила я едва слышно.

Пока они доедут до твоей дачи, Алекс, тебя уже здесь не будет. И я не знаю, хорошо это или плохо.

Все в руке божией. Ты, Алекс, тоже в его руке. Пусть будет по его воле.

Когда Ванцов приехал туда со своими операми, Алекс был уже мертв.

Весеннее солнце ласкало кончики Таниных ресниц. Она сладко зажмурилась, пытаясь задержаться подольше на этом стыке миров — когда реальный еще не вторгся в ее сознание, грубо разрушив приятные ощущения (так она именовала полусонные образы, которые сама же и создавала для себя — иначе как прожить?), и Таня могла немного помечтать. Утренние мечтания Тани были непременным атрибутом каждого дня, и с их помощью, как Тане казалось, она легче переносила тяготы жизни. Она любила их, и расставаться с ними ей было тяжело.

Обычно Танины мечты носили сказочный характер. В них за Таней, как за Золушкой, охотились принцы, правда, нередко у них имелся сотовый, который не вязался с их общим видом, но это не важно. Таня была вполне современной двадцатилетней Золушкой, одетой в джинсы, кожаную куртку, использующей тушь фирмы «Мейбелин», а остальная косметика может быть и подешевле, и работающей чем-то вроде няньки. Хотя на самом-то деле в Танечкином дипломе значилось гордое: «гувернантка со знанием французского», но маленькой первокласснице с тоже сказочным именем Алиса гувернантка со знанием французского была совершенно не нужна, и Тане приходилось довольствоваться ролью нянечки, а скорее старшей сестры.