И в самом конце — тронувшаяся умом я.
— Так, все, пора с этим завязывать, — сказала я самой себе, положила на место тарелки и заклеила коробку скотчем.
Если я и дальше буду обо всем этом думать, то проведу остаток жизни в психиатрической больнице. Как говорится, если долго всматриваться в бездну, то она начнет всматриваться в тебя. Этого нельзя допустить.
Взяв Пешку, я отправилась с ним на прогулку с целью проветрить дымящиеся мозги.
Несмотря на то, что жара еще не спала, и осколок солнца осыпал округу золотом лучей, город просто кипел жизнью. Он впервые увлек меня, затянул в свою колоритную круговерть. Обычно, выгуливая Пешку, я не отходила далеко от дома. В этот раз и сама не заметила, как оказалась на площади. У играющего струями фонтана бегали визжащие дети. Взрослые застолбили все скамейки, а молодежь сидела на бордюрах клумб. На остановке ждали своих автобусов неместные, толпилась очередь за мороженным и газировкой.
Я медленно шла по аллее, намотав на мизинец поводок Пешки, игнорирующего своих курносых приятелей. Случайно увидела у газетного ларька кузена Ваньку. Не ожидая его здесь встретить, тотчас решила подойти.
Сократив довольно внушительное расстояние, я наткнулась на Алика, увидевшего меня чуть раньше и вставшего на пути. Привет-привет, как дела и все такое. Оказалось, что Ванька приехал к нему, а я и не знала, что они знакомы! Алик почему-то сконфузился, словно не хотел, чтобы я была в курсе их дел. Удивил всех сам Ванька, попросив Алика нас представить. Пока тот недоуменно щурился и поправлял очки, я протянула руку и назвалась Надей. Заверила в ответ, что тоже рада познакомиться. Я хотела подшутить над ним, с трудом сдерживая улыбку, но вскоре начала сомневаться, что он меня узнает. Сказал, конечно, между делом, что его кузину тоже зовут Надей. Заметил, что ему знаком мой голос, поинтересовался, не встречались ли мы раньше, но на том и успокоился.
Алик снова плелся сзади и смущенно помалкивал.
Ванька был такой же отбившейся от отары овцой, как и я. Подрабатывал то тут, то там, с натягом закончив восемь классов. Что его могло связывать с Аликом? Исподволь поинтересовалась и чуть не лопнула от смеха. Ванька такого наплел, что бедный Алик залился краской. Так за болтовней и куражом мы забрели в обжитый подвал, облюбованный нашим кротом. Попутно купили по две бутылки пива на каждого, не считая Пешки, и внушительных размеров пиццу. Алик принес пластиковые стаканы и расчистил захламленный столик.
Я все с нетерпением ждала Ванькиного прозрения, хотела увидеть его вытянутую физию. Вот уж сядет прямо в лужу, когда я выведу его на чистую воду! Впредь подумает, прежде чем брехать направо и налево. Очкарик же старательно пытался скрыть не свойственную ему нервозность. Он сто раз переложил с места на место чертежи и схемы, подвигал во всех направлениях пирамидку на занятом раскуроченным компьютером столе. Когда же Ванька, подсев ко мне, обнял за талию, Алик пролил свое безалкогольное пиво, опрокинув трясущимися пальцами мятый стаканчик. Не пойму, то ли в нем завелась ревность, то ли опасения, что я случайно узнаю об их тайных делишках. Я же нагло испытывала его терпение: мне понравилось их обоих поддразнивать. Несколько раз, конечно, порывалась раскрыть карты, но игра меня не на шутку увлекла.