.
Вот так тебе, щелчком по лбу! В конце концов, это ты меня поцеловал, ты во всем виноват, а расхлебываем вместе. Это из-за тебя я мучаюсь совестью. Ты утешишься другой, а мне что делать? Либру никем не заменить.
— Она мне этого не простит, ведь так? — усмехнувшись, глядя в стол, спросил Костя, наверное, ожидая от меня утешений. — Знаю, что не простит.
— Чего не простит? — начала я тихо, но стремительно раздражаться. — Чего? Подумаешь, один раз поцеловал и то по недоразумению! С кем не бывает! Из килобайта мегабайты раздувать! Чего здесь нельзя простить, скажи на милость?
— Того, что я влюбился в ее подругу, — словно окатил меня холодной водой Костя, и я впервые воззрилась на него, не поверив своим ушам. Но в этот момент он поднялся, кивнул и вышел из кабачка, оставив меня в полном недоумении.
Не помню, как допила свою шипучку, как слонялась по магазину и что набрала в два пакета. Лишь дома опомнилась, что я существую, а не парю в астрале меж колючих звезд.
Лизавета с хитрющим видом бездушной дамочки томно отиралась у принесенных авосек, но потеряла ко мне интерес, едва получила порцию халявы. После, оправдывая свое назначение, отправилась в зал и разлеглась на клетчатой сумке. Ну-ну, доказывай, что баул — источник всех моих неприятностей!
Под вечер позвонил Женька и позвал покататься на его престарелом ИЖе. Словно бес меня дернул согласиться! В каком-то безрассудном отчаянии хотела бросить вызов и найти утешение, ворвавшись в поток воздуха.
Ворвалась и нарвалась.
Около восьми вечера Женька заехал за мной, вызвав недовольство соседей, пристальное внимание сидевших поблизости девиц и пересуды зашептавшихся старух. Впрочем, меня не особо волновало их шушуканье и косые взгляды. Едва я устроилась сзади, Женька лихо рванул с места, устремившись по узкой аллее к полупустой дороге.
Никогда не понимала, как пацаны справляются с этим рычащими монстрами. Я всегда считала и велосипед-то громоздким! С трудом научилась маневрировать и держать равновесие. А Лешка, внешне утонченно-хрупкий, катает четверых, и еще ни разу не подверг никого серьезной опасности. Просто удивительно!
Через два квартала к нам присоединился незнакомец. С давних пор, при виде парня в черном блестящем мотошлеме, меня бросало в трепет. Но со дня, как стала кататься с Женькой и Лешкой, это чувство ушло. Они игнорировали положенную экипировку, предпочитая щекотать нервы опасением нарваться на ГАИ. И вот спустя столько времени, меня вновь охватило это будоражащее ощущение: смесь страха, эстетического удовольствия и безотчетного влечения. Этот некто поравнялся с нами и глянул в мою сторону. Скрытый под пластиком взгляд впился в меня до боли, и я вцепилась в бока Женьки, похолодев до кончиков пальцев.