Один короткий рывок, и они снова оказались лицом к лицу.
— Не надо, не делай этого, если это причиняет тебе боль, — прошептал Гарри, зная, что это не передает всего, что ему хотелось сказать, но это было лучшее, что он смог придумать. Гарри надеялся, что Снейп его поймет.
— Причиняет боль? — Снейп пристально посмотрел ему в глаза, потом, со слегка озадаченным видом, покачал головой и легко поцеловал Гарри в лоб. — Я же тебе сказал… все хорошо. — Гарри никогда не слышал у него такого мягкого голоса. — Идиот.
Последнее могло бы помочь, если бы не было произнесено со столь очевидной нежностью. Гарри потерпел поражение и не находил в себе сил на новую попытку. Он провел большим пальцем по заживающему шраму на щеке Снейпа, кивнул и снова закрыл воспаленные глаза.
Каждое прикосновение сейчас превращалось в борьбу удовольствия и боли, и у Гарри не осталось другого выбора, как просто позволить обоим делать с ним, что угодно, и к тому времени, как язык Снейпа добрался до его пупка, Гарри сам не понимал, всхлипывает он или стонет, или и то и другое вместе. Потом волосы Снейпа прошлись по его животу. И Гарри пронзила дрожь, потому что он понял, что сейчас произойдет, и желание испытать это ощущение жгло изнутри, и он сам не понимал, как сможет это вынести. Он протянул руки, отчаянно нуждаясь в какой-то дополнительной связи со Снейпом, в еще одном подтверждении того, что происходит, и запустил пальцы в шелковистые волосы как раз в тот момент, когда его член оказался в нежном влажном плену, а из горла Гарри вырвался стон, такой громкий, что отозвался во всем теле.
Какое-то время — по ощущениям, очень долго — Гарри вообще не был способен пошевелиться, потому что яркость, интимность ощущений была такова, что он просто безотчетно отдался ей во власть, смирившись с неспособностью делать что-то, кроме как хватать воздух ртом и в промежутках издавать тихие сдавленные стоны.
Снейп вбирал его в себя медленно, обстоятельно, с полусонной неспешностью лаская губами, языком, горлом, и каждое малейшее его движение Гарри чувствовал всем телом — пальцами рук и ног, членом, сердцем.
— О Боже… — пробормотал он, и услышал сквозь свои слова, как бьется его сердце, — это… о Боже, пожалуйста. Пожалуйста… — он понятия не имел, о чем просит и что пытается сказать, но ему нужно было как-то передать свои ощущения, сказать хоть что-то, чтобы Снейп понял, как ему хорошо, даже если у Гарри не хватает слов, чтобы объяснить, как много это для него значит. Снейп ответил низким, гортанным звуком, вибрация от которого отозвалась у Гарри во всем теле, заставив его задрожать, и постараться оставаться неподвижным, не пытаться приподнять бедра, прося большего. Он выгнул шею, вжавшись затылком в подушку, закатив глаза так, что им стало больно, вытянув горло так, что стало трудно дышать.