— Это я во всем виноват? -сдавленным голосом спросил он.
И услышал, как Снейп вздохнул.
— Мерлина ради, Поттер — если бы в случившемся была ваша вина, неужели вы думаете, что я постеснялся бы тут же сообщить вам об этом?
Еще одно спокойное, неприукрашенное заявление, которое пугало и успокаивало одновременно. Гарри прекратил бороться с веревками и положил голову Снейпу на грудь. Он подумал, что будет, если Волдеморт каким-нибудь образом узнает, что с ним станется, если Снейпа убьют у него на глазах. От этой мысли вдруг стало трудно дышать. Гарри зажмурился и чуть слышно прошептал:
-Вы меня не поцелуете?
Он услышал, как у Снейпа перехватило дыхание, и тут же веревки резко натянулись, потому что Снейп отшатнулся, насколько смог.
— Мистер Поттер, -ядовито сказал он. — Если вы еще не заметили, наши жизни висят на волоске. Не думаю, что это подходящее время для…
— Это подходящее время, — прошептал Гарри. У него так колотилось сердце, что он мог слышать его стук. — Потому что другого может и не быть, потому что я знаю, что вы этого хотите, и потому что мне тоже это нужно. Пожалуйста…
Он почувствовал, что Снейпа тоже бросило в дрожь.
— Поттер, не надо, — произнес он, и Гарри никогда еще не слышал у него такого низкого, напряженного голоса. — Не сейчас… не надо.
Гарри приподнял голову, вглядываясь в темноту и чувствуя, как на глазах выступают непрошенные слезы.
— Ради меня, — попросил он, сам не до конца понимая, что имеет в виду, но чувствуя, что это те самые слова, которые сейчас нужны. — Пожалуйста, ради меня… мне так страшно, и я чувствую себя таким виноватым… я ведь только хотел помочь вам и вот, что получилось… вы… я… Боже…
У него зашумело в ушах, когда губы Снейпа на мгновение прикоснулись к его губам. Они были липкие, соленые, со сладковатым медным привкусом, который Гарри сразу же узнал. Он задохнулся.
— Вы ранены. Вы не сказали мне, что…
— Ш-ш-ш, — дыхание Снейпа холодило влажные губы Гарри. — Все хорошо. — Еще один поцелуй, такой легкий, что он почти не почувствовал… ох, нет, чувствовал, чувствовал — и это было прекрасно как песня, как полет, и казалось, что его сердце как к магниту тянулось к влажным, соленым от слез и крови губам. Все вокруг замерло; ужас, пробиравший до костей, испарился, как будто его и не было никогда, и остались только губы Снейпа — неторопливые, настойчивые, щедрые. Он чувствовал, как волосы Снейпа касаются его щек, его лба, и от этих легких, возбуждающих прикосновений голова шла кругом. Что-то похожее было, когда он выпил, но сейчас… ох… сейчас настолько лучше…