— А что муж? Он у меня, — она усмехнулась, — как всем известно, размазня и подкаблучник. Так что можешь смело написать, что он в это время виски накачивался. И ничего больше.
Муди задумчиво почесал шею.
— Ты, главное, пиши, пиши...
— Да я пишу.
***
На третий день вечером они сидели в его кабинете. Было холодно, несмотря на камин, — на улице бушевала вьюга. Стояла полутьма, горела только зеленая лампа на столе Муди. Белла смертельно устала. Глядя на Муди, она видела, что и он устал не меньше.
Муди заварил чай и налил ей в стакан. Пока она грела руки, он, откинувшись назад на стуле, подозвал к себе взмахом палочки пепельницу, набил трубку и закурил.
— Будешь? Сигареты тоже есть.
— Нет, спасибо. Лучше еще чаю.
Кто бы ей сказал год назад, что она будет пить чай и есть сэндвичи с аврором...
— А чего-нибудь еще хочешь? Выпить немного, ну там, не знаю.
— Клубники со льдом, — вдруг сказала она.
— Чего?!
Муди закашлялся — подавился дымом.
— Ничего. Это шутка была. Проехали.
Он задумчиво посмотрел на нее, потом вдруг спросил:
— Скажи мне кое-что. Не по делу.
— Что?
— Это вправду Сириус Блэк сдал Поттеров?
— А разве нет? — искренне удивилась она. — В газетах же писали...
Муди вздохнул.
— То есть, ты на самом деле не знаешь, как там было?
— Не знаю. Честно.
— А у вас там в Ставке или где еще ты его никогда не видела?
— Нет. Никогда. Но это ничего не значит — мало ли кого я не видела.
Позже, намного позже она вспомнила тот день, когда дежурила в Ставке, а Розье привел маленького крысообразного человечка, которого Темный Лорд велел "вежливо пригласить". Сидя в комнате для посетителей, человечек все всматривался в темные углы, будто под шкафом собрался прятаться, пока Ивэн, вертя палочку в пальцах, не улыбнулся ему ласково:
— Ни-ни, Питер, даже не пробуй свои штучки. Ты уже один раз пытался перекинуться крысой — помнишь, чем это кончилось?
Человечек, видимо, помнил, потому что угодливо закивал. До чего противно было на это смотреть...
А потом зазвонил колокольчик, и она, широко открыв дверь в кабинет, сказала: "Милорд, к вам Питер Петтигрю".
Смешно было думать, что, расскажи она об этом Муди, — и история волшебного мира могла пойти по-другому. Но Ивэн погиб несколько дней спустя, и всякие Петтигрю вылетели у нее из головы. К тому же она никогда не связывала его с Поттерами. Если бы Муди назвал это имя, она бы, конечно, вспомнила, при каких обстоятельствах его слышала. Но ничего такого не случилось, и история волшебного мира пошла так, как пошла.