— Вы говорили в машине, что Мхай, по вашему мнению, вселился в тело мистера Кроули перед самым концом. И это логично, потому что тело Кроули так и не было обнаружено. Если бы Кроули умер своей смертью, тело бы нашли, но, если бы Мхай успел вселиться в него, Кроули превратился бы в слизь и исчез.
Форман кивнул:
— Похоже, ты знаком с его методами.
— Но вот чего вы не поняли. Мхай пробыл в теле Кроули целых сорок лет, в течение которых вы и не могли его найти.
Форман неожиданно улыбнулся:
— Из-за любви.
— Да, — подтвердил я. — Из-за любви. Сорок лет назад Мхай приехал сюда в новом, с иголочки, теле, готовый, как всегда, начать новую жизнь. Как долго он обычно оставался в теле, прежде чем поменять его?
— Максимум год. Если ты можешь быть кем угодно и где угодно, обычно нет причин задерживаться.
— Но он нашел причину. Ее зовут Кей.
Форман сухо, иронично рассмеялся:
— Кей Кроули? Мхаю несколько тысяч лет. Он повелевал королевами и императрицами, у него были рабыни и фанатички, жрицы и поклонницы. Что такого есть в Кей, чего не могли предложить за тысячи лет все красавицы мира?
— Любовь.
— У него и прежде была любовь!
— Ненастоящая, — сказал я, подаваясь вперед. — Вы даже не догадываетесь, что такое настоящая любовь. Если вас кто-то любил, Форман, вы питали в ответ те же чувства, а если вас переставали любить, то и вы тоже. В такой любви нет обязательств, а потому она бессмысленна. Она ненастоящая. Настоящая любовь — это боль. Настоящая любовь — это жертва. Настоящая любовь — это то, что почувствовал Мхай, когда понял, что Кей ни за что не примет его таким, какой он есть. У него появится шанс, только если он станет лучше. И он отказался от всего плохого, что в нем было, и стал лучше.
Форман внимательно смотрел на меня:
— Откуда социопат знает что-то о любви?
— У меня есть мать, всю свою жизнь отдающая детям, которые даже не замечают этого, не ценят и не могут отплатить тем же. Это и есть любовь.
Мы смотрели друг на друга, изучали, думали. Настал ключевой момент, когда мне требовалось, чтобы он вместо доверия проникся тоской. Мне нужно было, чтобы он почувствовал, будто обделен чем-то, поскольку я точно знал, как он поступит, — так же, как и всегда. Он выйдет из дома, отправится на поиски недостающей части и привезет ее сюда, чтобы пытками заставить подчиняться. По-иному общаться с миром он не умел. А пока он будет отсутствовать, я реализую следующую фазу моего плана.
Я вспомнил о людях, которых мне не хватало.
— Характер людей определяется не смертью, — сказал я. — И даже не тем, чего им недостает. Их характер определяется связями между ними.