– Мисс Вылкаст, вы…, пардон, ты грубо нарушаешь достигнутые ранее договорённости, – презрительно-холодным голосом сообщил Тим. – Никакой речи о всяких третьих лицах не было и в помине. Не было, я сказал…. Поэтому вынужден всерьёз задуматься о полном разрыве наших деловых отношений. Ибо, как любил говаривать один известный древнегреческий философ…
– Мэри Толедо, – перебила его брюнетка. – Рада познакомиться с вами, старший инспектор Белофф. Наслышана и всё такое прочее.
– Общения не состоится.
– Неужели, я не похожа на проститутку?
– Нет, к моему великому сожалению, – смачно сплюнул под ноги Тим. – По глазам видно. Да и по манере говорить. Да и по прочим характерным ухваткам…. Потише мычи, зараза! – рыкнул – между делом – на несчастного таксиста, всё также сидевшего у стены. – Разговаривать, гнида, мешаешь…
– Значит, я, по вашей личной градации, отношусь к четвёртой категории женщин? То есть, к потенциальным шлюхам?
– Получается, что так. К моему большому сожалению…. А ты, мисс Вылкаст, ещё – ко всему прочему – и трепло кукурузное. Не ожидал, право слово.…Всё, симпатичные дамы. Разговор закончен. Вынужден…
– Стоп, Белофф, – в очередной раз перебила его черноволосая красотка. – Пора заканчивать этот дурацкий и совершенно несмешной спектакль. Время поджимает…. Итак, я прихожусь родной правнучкой фрекен Хелене-Анне Ларсен. Правда, только сегодня нашла свою знаменитую родственницу и познакомилась с ней. Даже толком – из-за ваших мутных дел – и поговорить не успела…. Что такое, Брут? Молчишь, не ругаешься, выражая тем самым полное недоверие к вышесказанному?
– Не ругаюсь и не выражаю, – вежливо улыбнувшись, подтвердил Тим. – Потому что верю. Я вспомнил, где уже сегодня видел точно такие же светло-голубые глаза…. Что же, рад за фрекен Хелену. Теперь она больше не одинока. Искренне рад.
– Это в корне меняет дело?
– Безусловно. И переходим на «ты».
– Замётано…. Значит, я уже не отношусь к четвёртой категории – по градации брутального старшего инспектора Белофф? А к какой тогда? К первой? Ко второй?
– К полуторной, надо думать.
– Большое спасибо, – надменно усмехнулась Мэри. – Польщена…. А теперь, Брут, подвинься. Осмотрю мычащего дяденьку. Я, видишь ли, являюсь дипломированным врачом. Специализация – психиатрия. Правда, практики давно уже не было. Но, всё же…
Минут пять-шесть провозившись с приболевшим таксистом, она объявила:
– Принципиально – ничего страшного, убийственного и фатального. В том смысле, что процесс вполне даже обратим.
– А диагноз-то какой? – не преминула уточнить (латышка, как-никак), дотошная Илзе.