Света не заметила, что набрала этот текст на компьютере. Опомнившись, перечитала, сама себе кивнула чуть встрепанной головой и распечатала. Положила лист с заявкой на свое будущее в сумочку – дома на видном месте такие шпаргалки обеспечивают тонус. Файл из умной, но негодной для хранения тайн машины удалила. Она ни с кем не собиралась делиться великими планами. Зато смела подозревать Нинель Николаевну, Павла Вадимовича, Пирогова, юриста, экономиста и даже уборщицу в непреодолимом желании покопаться в ее рабочем компе. Девочка явно была приспособлена к осуществлению своих задумок.
И вот уже сто двадцать дней Света исполняла собственную мечту. Целых четыре месяца. Да столько не живут в таких условиях! Была бы чужая мечта, давно сказалась бы нездоровой бездарностью, все равно кем, и уволилась. Любое дело состоит на три четверти из рутины, но не целиком же ею является. Дочке строгой учительницы, да еще математички, к образовательным тяготам не привыкать. Но столько без толку читать ей еще не доводилось.
Она начинала понимать отчима с его категорическими отказами слушаться маму, то есть, конечно, для него жену. Девушка теперь тоже сомневалась, что «поставить перед собой цель и каждый день делать к ней честный шаг, полшага, а если и этого не удается, глядеть в нужном направлении, не давая себя отвлечь» вообще реально. Надежнее было торговать бесплатными процедурами и лекарствами, а потом этими деньгами дать взятку и получить должность. На всякой карьерной лестнице есть площадка, где должен обосноваться настоящий специалист, безупречный знаток своего дела. Чтобы те, кто намерен лезть все выше и выше, были уверены в тылах. Чтобы могли взобраться к нему на плечи, наступить на голову, приговаривая: «Я ботинки снял, я на секунду, вы не отвлекайтесь, работайте». А он и рад работать, и рад, что не испачкали грязными башмаками. Отчим такое место нашел и крепко за него держался. Его впору было уважать. Но до этого Света еще не дозрела. Еще во всем должна была оказаться права ее мама, а не отец избалованной сестренки.
И упорный истопник продолжал маячить в сознании. Потускнел, сделался мельче, но не исчез. Света уже оговаривалась: человек может преуспеть, если успех зависит только от него самого. А если от качества самотека? Можно сутками терпеливо, кротко, смиренно выуживать нечто нужное, ну хоть приемлемое. При условии, что оно там есть!
Сначала она темпераментно изводила подруг и всех знакомых женщин вопросом: «Вам хочется читать серию «Новый настоящий роман»? Лично я ее вижу так-то, эдак-то и еще ого как». Они были не слишком довольны зарплатами, не очень удовлетворены своими и чужими мужьями, образованны, горазды рассуждать о невероятном повороте цивилизации, хотя как уж она, бедная, за время своего существования ни крутилась. Они вяло скорбели о коллапсе искусства вообще и литературы в частности. И имели вредную нынче привычку кормить мозг не только сахаром. Поэтому им хотелось. Тогда девушка признавалась, что неустанные труды ее вот-вот обеспечат им такое удовольствие. Они заранее благодарили. Но обещанное «вот-вот» явило свойство неимоверно растягиваться. Думая об этом, Света представляла, как в детстве сучила изо рта жевательную резинку. Истончаясь, белая полоска на глазах серела, теряла блеск, некрасиво дырявилась и наконец рвалась. И два липких ошметка повисали на подбородке и пальцах. У Светы давно не получалось взять в толк, как она снова засовывала эту гадость в рот и жевала. Сейчас мгновенно вывернуло бы наизнанку. Ну да дети – звереныши небрезгливые. А взрослые ассоциации «дела жизни» с рвотным рефлексом опасны.