— Нет. Но портретогеничным.
— Ха, — отозвалась миссис Форестер.
Вошел Мервин с кофе и ликерами. Обслуживая Трой, он глянул на нее с такой собачьей преданностью, что художницу покоробило.
Крессида, похоже, оставила замашки хозяйки дома за дверьми столовой. Она стояла у камина, облокотившись стройной рукой о массивную раму и покачивая золотистой туфелькой на ноге. С трудом дождавшись, пока Мервин выйдет, Крессида сказала:
— От этого человека у меня мурашки по коже.
— Неужели, — откликнулась миссис Форестер.
— Он такой склизкий, впрочем, как и все остальные, если уж на то пошло. О да, я знаю о идеях Хилли и могу вас уверить, что такой способ решить проблему со слугами ничем не хуже других. То есть если мы собираемся жить в Холбердсе и все такое, то без каких-то людей нам не обойтись. Лично я предпочла бы греков, понимаете, или кого-нибудь в этом роде.
— Значит, ты не разделяешь взглядов Хилари на одноразовых убийц? — спросила миссис Форестер.
— О, я знаю, он страшно носится со всем этим, — ответила Крессида, поигрывая туфелькой. — Но если уж говорить начистоту, стильная жизнь — вот что по-настоящему заводит Хилари. Меня тоже, понимаете?
Несколько секунд миссис Форестер внимательно смотрела на Крессиду, а затем демонстративно, всем туловищем, повернулась к Трой.
— А как вы устроили свой дом? — спросила она.
— Как могли. Мой муж полицейский, и его распорядок дня может из самой добропорядочной домохозяйки сделать психопатку.
— Полицейский? — воскликнула Крессида и добавила: — Ах да, я забыла. Хилари говорил мне. Но он какой-то безумно высокопоставленный и знаменитый, ведь так?
Поскольку ответить на подобный вопрос, как правило, нечего, Трой и не стала отвечать.
— Не заняться ли нам елкой? — спросила она миссис Форестер.
— Без Хилари нельзя. Он обязательно должен командовать. Вам пора бы уже знать.
— Не слишком шикарный праздник, правда? — наморщила носик Крессида. — Тюремный босс, понимаете ли, тюремный врач, охранники, капеллан. Не говоря уж о тюремных детишках. Ох, я забыла, еще толпа чумных соседей, все такие провинциальные и ни одного моложе семидесяти. Повеселимся на полную катушку. Под звон бубенцов.
— Мне семьдесят, а моему мужу семьдесят три, — заметила миссис Форестер.
— Ну вот, всегда я так, — сокрушенно всплеснула руками Крессида. — Хамлю, понимаете ли. — Она рассмеялась и вдруг опустилась на колени перед миссис Форестер, откинув назад гриву великолепных волос и сложив руки в молитвенном жесте. — Я не настолько безнадежно испорчена, больше прикидываюсь, — призналась она. — Вы оба относились ко мне просто фантастически. Всегда. И я благодарна. Хилари придется драть меня как Сидорову козу. Понимаете? Регулярно. И тогда я буду вести себя выше крыши. Тетя Тру, лапуленька, простите меня.